Алексей Алексеевич Сидоров
Окончание. Начало в № 8’2007
К проблемам искусства книги, но не в современном, а в историческом аспекте А.А.Сидоров вернулся в конце 1930-х годов, когда начал читать соответствующий курс в Московском полиграфическом институте. Так зародилось и выкристаллизовалось учебное пособие «История оформления русской книги», которое вышло в свет в первом послевоенном году. Отныне ученый, избранный в том же, 1946 году членом-корреспондентом Академии наук СССР, уже постоянно занимался проблемами истории книжного дела.
«История оформления русской книги» — труд во многом новаторский, развивающий направление, начатое «Очерками по истории русской иллюстрации» и продолженное «Искусством русской книги XIX-XX веков». Однако задача, которая стояла теперь перед Сидоровым, была неизмеримо сложнее. Речь шла не о простом расширении хронологических рамок, хотя и это было довольно трудным. Необходимо было проследить единую линию развития искусства русской печатной книги от первых ее шагов в середине XVI века и до рубежного, во многом трагического 1917 года. Делалось это впервые, предшественников у Сидорова не было. Историю советского оформительского искусства он решил не затрагивать. В кратком предисловии Алексей Алексеевич с удовлетворением отметил справедливость тех положений, которые были сформулированы им еще в «Искусстве книги» четверть века тому назад:
«...общие принципы “Искусства книги” выдержали испытание, в настоящее время они побеждают». Сидоров подчеркивал, что основные задачи его работы — «приблизить к современности чудесное мастерство старой русской книги, ближе познакомить новых художников книги с их славными предшественниками, способствовать знакомству широких кругов книжных работников с культурой прошлого, научить любить его».
Г.А.Кравцов. Экслибрис для А.А.Сидорова. 1969
Труд открывается принципиально важным разделом «Общие вопросы оформления книги», развивающим мысли, которые в свое время были изложены в «Искусстве книги». И в последующие годы Сидоров сохранит интерес к общетеоретическим проблемам оформительского мастерства. Коллектив исследователей, работавших под его руководством и при его участии, выполнит во Всесоюзном научно-исследовательском институте полиграфической промышленности капитальную работу «Основы оформления советской книги», опубликованную в 1956 году.
«История оформления русской книги» сыграла большую роль в воспитании у молодого поколения уважения к традициям старых мастеров. Сидоров показал, что богатый опыт талантливейших умельцев прошлого может быть с успехом использован и сегодня. Все это вроде бы соответствовало установкам пресловутой кампании борьбы с низкопоклонством, развернувшейся в послевоенные годы. Тем более странно, что позднее эту книгу ожесточенно критиковали ревнители партийного единомыслия. Страсти вокруг «Истории оформления русской книги» бушевали нешуточные. Автор этих строк в ту пору учился в Московском полиграфическом институте. Я хорошо помню многочисленные «проработочные» собрания. Сохранился у меня и номер многотиражки «Сталинский печатник» от 12 января 1950 года со статьей «За большевистскую партийность в преподавании искусствоведческих наук» доцента В.И.Соловьевой. Посвящена она в основном труду А.А.Сидорова, который, по мнению Соловьевой, «далек от тех требований, которые партия предъявляет к советской науке», причем «порочность [этой книги] со всей ясностью выступает в свете тех принципов, которые были сформулированы товарищем А.А.Ждановым». В те годы подобные характеристики были чреваты вполне определенными оргвыводами.
К счастью, с Алексеем Алексеевичем ничего не случилось. Но кривить душой порою приходилось. Это особенно чувствуется в книге Сидорова «Графика», вышедшей в 1949 году. Приведем характерный пример.
Алексей Алексеевич очень высоко ценил творчество Владимира Андреевича Фаворского. «Последние доски Фаворского, — писал он в свое время, — его изумительные иллюстрации к “Книге Руфь”. Фаворский оживляет ремесленный процесс деревянной гравюры почти метафизическим его заострением. Комбинация параллельных становится неким символическим языком... В выполнение каждого штриха вкладывается такое внимание, такая потрясающая добросовестность (диковинными приходится оперировать понятиями, говоря о Фаворском), что лучшим термином, могущим определить его творчество, остались бы слова... “святое ремесло”». Эти слова были написаны в 1925 году. А вот цитата из вышедшей в 1949 году книги «Графика»: «Для В.А.Фаворского, как и для его многих учеников, технические возможности выражения переключались в самодовлеющее формотворчество. Вместо человеческих фигур во многих гравюрах В.А.Фаворского... стали выступать манекены, очерченные круглящимися параллельными линиями безупречно послушного резца. Открылась дорога и к формализму, и к идеализму. Советской графике был приченен большой вред».
Этого показалось мало. Год спустя А.А.Сидоров написал письмо в журнал «Искусство», в котором, в частности, утверждал: «Дать критику В.А.Фаворского и его группе означало для меня отбросить груз прошлых ошибочных взглядов. Здесь я признаю, что критику формализма в советской графике я до конца не довел».
Прошло еще 15 лет, и в годы хрущевской «оттепели» Алексей Алексеевич напишет нечто иное: «Приобретшая мировую славу гравюра В.А.Фаворского и его школы была и остается в первую очередь торжеством специфики ксилографии... В.А.Фаворский, как никто другой, понимал и умел показать те художественные, эстетические особенности, которые заложены в совокупности приемов резца и работы им по воплощению на дереве замысла художника».
Нельзя поверить, что все эти строки написаны одним человеком. Легче всего осудить, труднее понять. Современный читатель и представить не может, в каких условиях приходилось работать пишущему и мыслящему человеку в 1930-1953 годах. Ставшая обыденной унификация мысли настоятельно требовала, чтобы человек, возвышавшийся над современниками, опускал голову. В противном случае он рисковал остаться без головы.
А.А.Сидоров. История оформления русской книги. М., 1946. Переплет
Так или иначе, но в конце 1940-х годов А.А.Сидоров снова решил прекратить занятия современностью. Он с увлечением начинает изучать древнерусскую книжность — область для него совершенно новую. Так появился капитальный труд «Древнерусская книжная гравюра», опубликованный в 1951 году. На страницах этой монографии прослежена история книжной графики на протяжении 150 лет, начиная с первых опытов книгопечатания на Руси и заканчивая возникновением гражданского книжного дела в годы петровских реформ. Раньше искусствоведы начинали историю русской графики с имен Шхонебека и Пикара — голландских граверов, приглашенных Петром I для содействия успехам нашего «грыдорования». Допетровская графика оставалась в тени, ее считали не заслуживающим внимания казусом. Знакомясь с трудом А.А.Сидорова, читатель явственно ощущал, что успехи русской гравюры в XVIII и XIX столетиях были подготовлены XVII веком.
Каждый исследователь, работающий в какой-либо новой отрасли исторической, а тем более искусствоведческой науки, рискует оказаться бесстрастным регистратором колоссального количества не известных ранее и впервые вводимых на страницы научного труда фактов. А.А.Сидоров счастливо избежал этой опасности; факты в его труде умело поставлены на службу анализу поступательного развития оформительского мастерства. С первой до последней страницы монографии прослеживается единая линия развития древнерусской книжной графики. Исследуя нашу старую гравюру, Алексей Алексеевич смело вскрывал ее сущность: за туманными и отвлеченными образами евангелистов он сумел разглядеть лица русских людей — современников Степана Разина и протопопа Аввакума. Удалось ему выявить и реалистические тенденции древнерусской графики, а также реконструировать технику печати первых русских типографий.
«Древнерусская книжная гравюра» стала первым томом монографической серии «История русского рисунка». В этой серии впоследствии были изданы такие книги А.А.Сидорова, как «Рисунок старых русских мастеров» (М., 1956) и «Рисунок русских мастеров. Вторая половина XIX в.» (М., 1960). Однако исследования эти почти не затрагивали книжной графики.
Немало сделал Алексей Алексеевич и для изучения жизни и деятельности первопечатника Ивана Федорова. Еще в 1949 году на страницах изданной во Львове брошюры он подвел итоги работам советских исследователей 1930-40-х годов в этой области. 1950-е годы обогатили историографию отечественного первопечатания новыми волнующими находками. Едва ли не самой удивительной из них была Азбука, напечатанная Иваном Федоровым во Львове в 1574 году. История этой книги ныне хорошо известна, и нам нет нужды приводить ее здесь. Но нельзя не упомянуть о том, что именно А.А.Сидоров ознакомил научную общественность с этим ранее не известным изданием. 25 ноября 1954 года в газете «Советская культура» была опубликована беседа с ученым, посвященная недавно найденному изданию первопечатника. Затем появились и более подробные статьи Алексея Алексеевича в журналах «Славяне» и «Полиграфическое производство».
В эти же годы А.А.Сидоров отредактировал альбом первопечатной орнаментики, составленный А.С.Зерновой, написал раздел о гравюре XVI века для многотомной «Истории русского искусства». Вместе с И.Грабарем, С.Коненковым и другими видными деятелями культуры выступал на страницах печати с предложением создать Музей Ивана Федорова (кстати, идея эта не осуществлена до сих пор). 1956-1965 годы стали, пожалуй, наиболее плодотворным периодом жизни и деятельности Алексея Алексеевича Сидорова. Список трудов, опубликованных им в это время, занимает несколько страниц — в нем свыше ста названий. Поражает разносторонность интересов ученого. Он изучал эстетические взгляды Н.Г.Чернышевского, исследовал творчество Т.Г.Шевченко как художника, написал воспоминания о Рабиндранате Тагоре, опубликовал рисунки немецкого гравера XVI века Адама Эльсхеймера. Сидоров участвовал в коллективных работах Института истории искусств, таких как «История русского искусства» и «История европейского искусствознания».
Работы А.А.Сидорова в области теории и истории книги и книжного дела концентрируются вокруг нескольких важнейших проблем. Центральной из них, бесспорно, является конструирование книговедения как комплексной научной дисциплины. В сталинские времена о книговедении говорили как о буржуазной лженауке. В 1959 году Всесоюзная Книжная палата начала выпускать продолжающееся издание — сборники «Книга. Исследования и материалы», ставшие организующим и координирующим центром в области комплексной науки о книге и книжном деле. На одном из расширенных заседаний редакционной коллегии сборников состоялась дискуссия о проблемах книговедения. Открывал ее доклад А.А.Сидорова «Некоторые методологические вопросы советского книговедения». Он вызвал оживленные прения, в которых участвовали В.С.Боднарский, И.М.Кауфман, Н.П.Киселев, Е.С.Лихтенштейн, В.А.Маркус, В.В.Попов, Н.М.Сикорский, Е.И.Шамурин... Все спорные вопросы дискуссия не решила. Но посев, проведенный тогда, дал благодатные всходы. Объем понятия «книговедение» не был установлен, а предмет его — определен. Но сам термин, совсем недавно еще считавшийся едва ли не предосудительным, получил право гражданства. Пройдет всего несколько лет, и Высшая аттестационная комиссия признает книговедение научной специальностью, по которой возможно присуждение ученых степеней. Появятся первые доктора и кандидаты книговедения.
В феврале 1964 года в газете «Известия» была опубликована статья А.А.Сидорова «Книговедение — это наука». Несколько месяцев спустя Алексей Алексеевич выступил на новой дискуссии с докладом «Советское книговедение и его задачи», в котором еще раз подчеркнул свою глубокую убежденность в том, что «в стране, где книга стала огромной силой идеологии, политики, науки и культуры, образования и просвещения, комплексная наука о книге — книговедение — имеет важное практическое значение». Нельзя сказать, что в этих работах Сидорова были окончательно решены все теоретические и методологические вопросы науки о книге. Многое осталось дискуссионным и спорным. Но А.А.Сидоров и не считал свои работы в этой области законченными — он продолжал думать и напряженно трудиться.
Второй проблемой, занимавшей Алексея Алексеевича в эти годы, было возникновение книгопечатания на Руси. Ученый считал, что предстоявший 400-летний юбилей отечественного книгопечатания должен быть отмечен в 1954 году — отталкиваясь от предполагаемого выпуска в свет первой книги так называемой Анонимной типографии. Празднование, таким образом, предлагалось приурочить к 400-летию не первопечатного Апостола 1564 года, а первых книг Анонимной типографии, увидевших свет в 1553-1564 годах — в полном соответствии с положениями книги А.С.Зерновой. Далеко не все с этим были согласны. От самого Алексея Алексеевича в определении даты предстоящих торжеств мало что зависело. Окончательное слово принадлежало ЦК КПСС, который и должен был принять соответствующее решение.
А.А.Сидоров. Рисунок старых русских мастеров. М., 1956. Суперобложка
Обращаться напрямую в ЦК Алексей Алексеевич не решился. Он был беспартийным и от партийных бонз старался держаться подальше. Решил действовать окольным путем — через директора издательства Академии наук Алексея Ивановича Назарова (1905—1968), который, как он знал, был вхож в высшие инстанции. Алексей Иванович к переносу юбилея российского книгопечатания с 1964 на 1954 год отнесся скептически. Что ни говори, а большевики, при всем их внешнем радикализме, были традиционалистами. Оттеснять Ивана Федорова на задний план, делая ставку на никому не известных мастеров Анонимной типографии, А.И.Назарову не хотелось. И все же А.И.Назаров кое в чем пошел навстречу А.А.Сидорову. В качестве компромисса решили отметить в 1958 году 375-летие со дня смерти первопечатника Ивана Федорова.
Год спустя в академическом издательстве под редакцией А.И.Назарова, А.А.Сидорова и М.Н.Тихомирова вышел прекрасно оформленный сборник «У истоков русского книгопечатания» — первый такой академический сборник после «Ивана Федорова первопечатника», выпущенного в 1935 году. В сборнике были помещены исследования М.Н.Тихомирова, Г.И.Коляды, Е.В.Зацепиной, М.В.Щепкиной, Т.Н.Протасьевой. Здесь А.А.Сидоров опубликовал методологически важную статью «Художественно-технические особенности славянского первопечатания».
Что же касается 400-летнего юбилея, то его торжественно отметили в 1964 году. Наиболее впечатляющий результат этих празднеств — осуществление обширной издательской программы, центральное место в которой занимал двухтомник «400 лет русского книгопечатания». Ответственным редактором первого тома, посвященного развитию книжного дела с середины XVI столетия и до 1917 года, был А.А.Сидоров. Он также написал раздел «Начало русского книгопечатания и Иван Федоров».
Будучи членом организационного комитета по проведению юбилея, Алексей Алексеевич курировал приуроченные к празднику издательские начинания. Кроме двухтомника, в свет вышли монографии, детально разрабатывающие отдельные проблемы раннего русского книгопечатания, научно-популярные, массовые и детские издания, плакаты, комплект открыток, серия почтовых марок, рекламные буклеты.
В юбилейном, 9-м сборнике «Книга. Исследования и материалы» А.А.Сидоров поместил статью «Узловые проблемы и нерешенные вопросы истории русского книгопечатания». В центре внимания стоял малоизученный вопрос о взаимосвязях славянских народов в области книжного дела.
Очевидное идеологическое потепление сделало возможным возврат Алексея Алексеевича к близкой его сердцу современной книжно-искусствоведческой тематике. В 1967 году вышел в свет подготовленный им и превосходно воспроизведенный издательством «Искусство» альбом графики первого послереволюционного десятилетия. «Раннее, самое первое советское искусство, — писал Алексей Алексеевич во вступительной статье, — это и история и это наше, современное. Это новаторство и это традиции, слитые воедино». Лаконично, но образно А.А.Сидоров рассказал о творчестве художников, многих из которых он знал лично — Н.И.Альтмана, Н.А.Андреева, Г.С.Верейского, А.Д.Гончарова, А.А.Дейнеки, А.И.Кравченко, Е.Е.Лансере, В.В.Лебедева, Е.М.Лисицкого, Д.И.Митрохина, Н.И.Нивинского, И.Н.Павлова, К.С.Петрова-Водкина, Н.И.Пискарева, В.А.Фаворского, Р.Р.Фалька. Почти все они работали в области не только станковой, но и книжной графики — на практике создавали ту отрасль искусства, которой А.А.Сидоров отдал всю свою жизнь.
В 1968 году, когда мир отмечал 500-летие со дня смерти европейского изобретателя книгопечатания Иоганна Гутенберга, Комиссия комплексного изучения книги Научного совета по истории мировой культуры Академии наук СССР по инициативе А.А.Сидорова подготовила сборник «Пятьсот лет после Гутенберга». На его страницах была опубликована статья Алексея Алексеевича «Книга — печать — искусство» — раздумья ученого об эволюции книги за пять столетий, о роли печатного слова в общественно-политической жизни человечества.
Год спустя был издан труд, который авторитетнейший в ту пору мастер книги Андрей Дмитриевич Гончаров назвал «энциклопедией русской графики». Это была монография «Русская графика начала ХХ века. Очерки истории и теории». И здесь в центре внимания было искусство книги. Алексей Алексеевич осуществил мечту, которую лелеял в течение многих лет, — поведать о творчестве мастеров, имена которых еще недавно замалчивались, ибо многие из них после революции оказались в эмиграции. Прежде всего это были художники, связанные с объединением «Мир искусства», — А.Н.Бенуа, Л.С.Бакст, К.А.Сомов, И.Я.Билибин, М.В.Добужинский и многие другие. Так для советского читателя, особенно молодого, была снята завеса с весьма примечательных страниц истории русского графического искусства.
В том же 1969 году увидела свет книга, которая должна была подвести итог более чем 50-летней собирательской деятельности Алексея Алексеевича Сидорова (он был не только видным ученым, но и страстным коллекционером). Об этой немаловажной стороне своей жизни и деятельности он рассказал на страницах книги «Записки собирателя. Книга о рисунках старых и новых». Жанр книги определить трудно. Это и монография, вводящая в научный оборот произведения графики замечательных мастеров всех времен и народов — от Альбрехта Дюрера и Баччо Бандинелли до Л.А.Бруни и С.В.Герасимова, и мемуары, рассказывающие о встречах и находках, написанные взволнованно и страстно. В коллекции А.А.Сидорова было около 4 тыс. графических листов. В начале 1969 года ученый подарил свое собрание Государственной Третьяковской галерее и Музею изобразительных искусств им. А.С.Пушкина.
У Алексея Алексеевича была большая библиотека, со многими сокровищами которой ныне можно ознакомиться в Российской государственной библиотеке. О собирании книг, о библиофильстве в «Записках собирателя» не говорится. Но на первых страницах этой книги идет речь о собирательстве вообще, сформулированы своеобразные «каноны» коллекционирования. Предложенные А.А.Сидоровым «заповеди собирателя» привлекли внимание и книголюбов. «Собирательство может быть спортом, — утверждал Алексей Алексеевич. — Собирательство может быть страстью. Собирательство может быть искусством. Собирательство может быть наукой».
Во второй половине 1960-х годов. А.А.Сидоров вернулся к теме, которая занимала его внимание в ту пору, когда он только-только закладывал основы искусствоведения книги. Речь идет об экслибрисе, о книжном знаке, новая волна увлечения которым в ту пору захлестнула и книголюбов, и коллекционеров. Общетеоретические положения были высказаны Алексеем Алексеевичем в статье «Мысли по поводу ex libris’а», опубликованной в 1964 году. Отныне эта тема стала в творчестве ученого постоянной. А.А.Сидоров написал вступительные статьи к альбомам и каталогам работ крупнейших мастеров экслибриса Е.Н.Голяховского и А.И.Калашникова, предисловие к итоговой работе Е.М.Минаева и С.П.Фортинского, выступал с докладами в Московском клубе экслибрисистов. В эти годы собранная им коллекция книжных знаков поступила в Государственную библиотеку СССР им. В.И.Ленина.
В 1971 году старейшина советского книжного цеха отмечал свое 80-летие. Правительство наградило его орденом Трудового Красного Знамени. Вышел в свет посвященный ему сборник «Книга и графика» (М.: Наука, 1973), на страницах которого, кроме советских ученых, выступили книговеды Болгарии, ГДР, Польши, Чехословакии, Югославии. Издательство «Книга» подготовило к печати сборник книговедческих работ ученого, открывший серию «Труды отечественных книговедов». Научный совет по истории мировой культуры и Институт истории искусств Министерства культуры СССР провели научную сессию, посвященную юбилею.
Преклонный возраст и неизменно сопровождающие его недомогания не снизили творческой активности ученого. В последние годы его жизни не проходило и месяца, чтобы в печати не появилась его новая работа. Указатель трудов А.А.Сидорова, выпущенный в 1964 году, устарел, и в 1974 году понадобилось новое издание. Ученый был одним из инициаторов созыва в 1971 году Первой Всесоюзной научной конференции по проблемам книговедения. Он открывал вступительной речью как этот форум книговедов, так и два последующих, которые состоялись в 1974 и 1977 годах. Доклад, сделанный им на Второй конференции, был посвящен неизученным проблемам искусства западноевропейской книги нового времени.
Алексей Алексеевич много сил и труда вложил в становление и развитие в нашей стране массового движения книголюбов. Он активно участвовал в работе наиболее активных и авторитетных библиофильских объединений столицы. Еще в 1955 году А.А.Сидоров вместе с И.Л.Андрониковым, С.В.Герасимовым, А.Д.Гончаровым, В.Г.Лидиным, В.М.Лобановым, Н.П.Смирновым-Сокольским открыл первое заседание Клуба любителей книги Центрального Дома работников искусств СССР. На секции книги Московского Дома ученых он прочитал доклады «Грамматика Ивана Федорова», «Достижения и задачи советского книгоиздания», «250 лет введения русского гражданского шрифта», «400 лет русского книгопечатания» и др.
Свою вступительную статью к «Истории советского библиофильства» П.Н.Беркова Сидоров назвал «Друг книги — советский библиофил». В этих словах заключалась целая программа. «Друг книги! — писал Алексей Алексеевич. — Это самое емкое, самое простое и широкое, самое понятное и человечное и самое вместе с тем неотчетливое выражение всей темы или области, в которой работают библиотекари и читатели, библиографы и статистики, книгопродавцы и покупатели книг, собиратели и посетители выставок книжной графики, издатели и художники...»
Закономерно было и его стремление поделиться опытом, накопленным в библиофильских объединениях 1920-х годов. Так родились воспоминания, печатавшиеся на страницах весьма популярного в свое время «Альманаха библиофила» и вызвавшие большой интерес читателей.
Алексей Алексеевич Сидоров умер 30 июня 1978 года. Ему была отпущена долгая, плодотворная, наполненная трудами жизнь. Итоги ее еще не подведены, и наш короткий очерк не претендует на это. Мы хотели лишь в самых общих чертах рассказать читателям о человеке, так поразительно много сделавшим для развития книжного дела в нашей стране, для становления комплексной научной дисциплины о книге, для развития искусства книги как практической деятельности, так и во многом самостоятельной отрасли искусствознания.