Рыцарь вольного копья
Иван Рыбкин — графический дизайнер. Как известно, в России дизайнеры и иллюстраторы часто работают на себя, как вольные художники. Иван заинтересовал меня своим отношением к институту фрилансерства. Сейчас он живет в Лос-Анджелесе, и мне было интересно узнать, каковы особенности работы дизайнера в США с точки зрения российского специалиста. На данный момент анкета Ивана на сайте фрилансеров одна из самых популярных и востребованных.
КомпьюАрт: Иван, расскажите, пожалуйста, как вы решили стать дизайнером.
Иван Рыбкин: Работать в области дизайна я начал в 1998 году. Специально на дизайнера нигде не учился, только в художественной школе. Получил высшее образование, по которому я — инженер леса. Занятие дизайном показалось мне интересным: и творчество, и много компьютеров, да еще полиграфические процессы! Как обучался? Читал журналы, и ваш тоже, было дело. Смотрел, как делают другие. Много работал с допечатными процессами и в типографиях на производстве: офсет, флексографская и глубокая печать. До последнего времени четкого разделения труда в профессии не было, поэтому нужно было знать все.
Упаковка «Фитнес Body»
КА: Как случилось, что, вы, обучаясь на инженера, переквалифицировались в дизайнера?
И.Р.: Инженером я быть не хотел, просто не поступил в МАРХИ. Когда я учился еще на первом курсе, знакомый из типографии попросил нарисовать пару открыток, которые в то время были очень востребованны. Я нарисовал, принес показывать, и тут оказалось, что надо сделать еще пару этикеток. Так дело и пошло. Первая и последняя прослушанная мною лекция была на тему странного и загадочного слова «линиатура». Сначала это меня напугало, но на производстве все быстро схватываешь. Через пару месяцев я уже был дизайнером, верстальщиком и технологом в одном лице. Интересно было все: и программы, и печатные машины, и дизайн. После я углубился именно в дизайн, но весь багаж знаний очень пригодился мне в работе.
Охота
КА: Расскажите, пожалуйста, о своей работе.
И.Р.: Я занимаюсь графическим дизайном — это все, что плоское и неподвижное. Вначале я работал в различных дизайн-бюро, затем в типографиях и у производителей косметики. В какой-то момент работа в офисе зашла в тупик — стал работать дома. Со всеми клиентами имею хорошие отношения. Являюсь бойцом невидимого фронта «борьбы с откатами» и до сих пор побеждал. Клиентов никогда не ищу — приходят сами.
С самого начала пытался передавать знания другим: например, читал в общежитии лекции по комьютерной графике. Обучал людей, вводил в профессию, вместе мы делали портфолио и первые работы, а после помогал им в устройстве на работу. Таких было много. Считаю это своим хобби. Также меня очень интересует маркетинг и брендинг. У меня всегда много совместных проектов с рекламщиками и брендологами. Стараюсь участвовать не только в графической работе, но и в сознании брендов.
КА: Кто ваши клиенты?
И.Р.: Их много: «Арт-навигатор», фирма «Партия», газета «Клиент», косметика «Грин-Мама», холдинг «Единая Европа», «Первый печатный двор», салоны «Десанж», косметика «Флоресан», сеть кофеен «КофеХауз», «ЕвроОйл» и др.
Офисный блюз
КА: Случались ли у вас в работе кризисы?
И.Р.: В какой-то момент, когда я достиг верхней планки, моя профессия мне немного надоела. Захотелось большего — стал управлять проектами. Потом понял, что я по природе не руководитель. Вообще в России сложнее: одиночек мало кто замечает, а большие дизайн-студии работают на откатах.
The Bottle show
КА: Сейчас вы учитесь на аниматора в Лос-Анджелесе. Продолжаете ли вы при этом работать дизайнером? Сохранили ли деловые отношения с отечественными заказчиками?
И.Р.: Да, сейчас я живу в Америке, но это, скорее, для того, чтобы мир посмотреть, да себя показать, а не с целью заработать. Была возможность, и я решил поехать. У меня остались российские контракты — этого вполне хватает на жизнь. Надо сказать, что разница во времени порой очень удобна: день полностью мой, а вечер и ночь можно посвятить работе.
Серия рекламных полос «Первый Печатный Двор»
КА: Давно вы живете в Лос-Анджелесе?
И.Р.: Уже несколько месяцев. Скоро собираюсь вернуться. Однообразная работа утомляет, а за это время я получил огромный заряд энергии. Повседневная жизнь, культура, контрасты подталкивают сравнивать и делать выводы. Рождается много идей и проектов, уже чешутся руки воплотить их в жизнь.
Упаковка для Glamour Group
КА: Довелось ли вам поработать с американскими заказчиками?
И.Р.: Увы, совсем незначительно. Мой друг работает в НАСА, благодаря чему я получил заказ на несколько иллюстраций к статьям в научные журналы. НАСА письменно выразило мне благодарность.
КА: Какова вообще специфика работы дизайнера в США в сравнении с отечественными заказчиками?
И.Р.: Хоть я и не работаю в Америке, но различия в подходе к работе тут есть. Это могут почувствовать люди и в России, потребляющие, по сути, западную культуру. Сравните количество и качество новых оригинальных проектов в сфере развлечения и потребления. У нас это единичные проекты, идущие тяжелым путем с нулевыми бюджетами. Тут же очень много нового. Я говорю больше о сфере развлечений. Замечу, что на каждого дизайнера упаковки торта или майонеза не хватит, да и скучно это, когда большая часть работы зависит от брендинга и производства. А вот поработать в сфере развлечений, показать свой взгляд на мир, сказать что-то свое — именно тут есть масса возможностей. Живя в Лос-Анджелесе, я вижу хорошо отлаженную систему шоу-бизнеса, люди здесь зарабатывают на том, что умеют делать, будь то дизайн, кино, комиксы или музыка.
Воблер Glamour Group
КА: Если сравнивать тенденции в графическом дизайне в России и США, какие особенности вы можете выделить?
И.Р.: Российского дизайна вообще нет — он еще не вырос. Это все знают, и стесняться тут нечего. Дизайнеров надо выращивать и воспитывать. Сейчас в России дефицит толковых специалистов. Молодым надо учиться, идти семимильными шагами, а не выращивать амбиции на пустом месте. Наш брат этим страдает. К тому же до последнего времени учиться было практически негде.
КА: В России дизайнер — достаточно популярная профессия, а в США?
И.Р.: «Я работаю дизайнером на компьютере!» Романтика! Сколько знакомых парней и, особенно, девушек воспринимали меня через эту романтическую призму. Да, профессия интересная. Но когда начинаешь вводный курс лекций и показываешь всю глубину и рутинность работы, энтузиазма убавляется. Это кропотливый труд, как у печатника или бухгалтера. Вот только хороший дизайнер, мне кажется, никогда не может выкинуть все это из головы (чем и я страдаю!). Насчет США думаю, что тут все абсолютно так же, а что касается зарплаты, то она у дизайнера-фрилансера на среднем уровне, если ты не имеешь своего дела или не руководишь проектом, но это уже другие обязанности. Вообще, тут ценится оригинальность, неповторимость — именно ее замечают и пытаются продать.
КА: Если я правильно поняла, у вас достаточно прохладное отношение к дизайн-студиям в России. Распространяется ли оно на американские студии?
И.Р.: Тут дело не в самих студиях, а в офисном образе работы и жизни. Как известно, раньше были господа и крепостные. Так вот, все осталось по-прежнему: есть господа — бизнесмены, топ-менеджеры, а есть остальные работники, приходящие и уходящие, — крепостные. В Америке я вижу больше энтузиазма в глазах, ощущаю командный дух. Хотелось бы, чтобы так же было и в России.
Иллюстративная техническая работа «Брелок1»
КА: Каковы основные трудности работы фрилансером в России и США?
И.Р.: Среди дизайнеров и заказчиков «фрилансер» — это уже ругательное слово. Так что я не считаю себя фрилансером, поскольку имею несколько постоянных контрактов и четкий план работы. А трудности фрилансеров это и самоорганизация, и сроки, и контроль качества. Как правило, работа фрилансера выполнена на низком уровне, она сырая. «Сколько заплатили, столько я и потратил сил!» — вот любимая отговорка фрилансера. Так и хочется сказать: «Мало? Не берись, а если взялся, то сделай так хорошо, как только можешь!»
КА: Расскажите, пожалуйста, о своем самом интересном заказе.
И.Р.: Сейчас наступило время, когда я занимаюсь только интересными проектами. Это и приятно, и лучше дело спорится. Люблю браться за что-то новое. Например, я делал корпоративный журнал о Японии «Вкус Японии» и многое узнал и об этой стране, и о журнальном деле. Работал над дизайном дисплея брелока автосигнализации, что тоже было очень интересно. Брелок получился очень веселый. И вообще, если с любовью подходить к каждому заказу, то это, наверное, и есть счастье.
КА: Вы сказали, что клиенты находят вас сами. Как это происходит?
И.Р.: Клиент мой — друг мой. Я знаю Олю, Оля знает Женю и Иру. Это обычно для России. Уровень качества я держу на высоте, стараюсь правильно понять задачу, предложить всесторонний взгляд. Наверное, люди это видят и понимают. Часто я вынужден доделывать проект после дизайн-студии или фрилансера, и мне приходится за них краснеть.
КА: Вы обучаетесь анимации самостоятельно или в каком-то учреждении?
И.Р.: Экономить время и силы — вот что сегодня требуется. Поэтому лучше, чтобы тебя учили и наставляли. Поэтому я учусь в школе анимации. Сейчас есть возможность обучения онлайн — это большое подспорье.
КА: Как вы пришли именно к анимации?
И.Р.: Еще в детстве в художественной школе мы с друзьями рисовали комиксы в общих тетрадях на тему «Звездных войн». У меня было четыре больших тетради с собственными эпизодами эпопеи, настоящий сториборд! Тетради я потерял, но желание рисовать осталось.
КА: Работами каких дизайнеров вы восхищаетесь?
И.Р.: Есть много дизайнеров, которые гораздо профессиональнее меня. Чтобы быть современным, всегда хожу с широко открытыми глазами, смотрю и оцениваю все — как в России, так и на Западе. Например, Артемий Лебедев мне всегда интересен, причем не столько его дизайн, сколько ход его мыслей и действия.
КА: Что вас вдохновляет?
И.Р.: Сложный вопрос. Наверное, ответная реакция людей на мою работу. Я делаю логотипы, упаковку, рекламу, анимацию, пишу картины, на даче берусь за ландшафтные работы, вяжу веселые шапки — думаю, я самый обычный дизайнер: украшаю все, до чего руки дотянутся.