Мастер Маргарита

Екатерина Суслова

Маргарита Саяпина — успешный иллюстратор, дизайнер, журналист. Амбициозная, талантливая, яркая девушка. Она любезно согласилась побеседовать с нами о своей жизни, работе и творческих планах.

КомпьюАрт: Маргарита, расскажите, пожалуйста, немного о себе: где вы родились, учились, работали?

Маргарита Саяпина: Я родилась и выросла в Москве. Мои родители — творческие инженеры, те самые, родились в 60-е. Я немного завидую тому поколению в лице своих родителей — они научились наслаждаться жизнью с юности, каждым моментом. Родители вырастили меня в атмосфере творческой анархии: можно было всё, главное — делать. В детстве я занималась музыкой, рисованием, языками — всем по чуть-чуть и недостаточно вдумчиво. Занималась всем на свете: от школьной самодеятельности до архитектурной студии — и всем в полсилы. Так к окончанию школы я подошла талантливой, интересной девочкой, которой было совершенно непонятно, чем себя занять в дальнейшей жизни. Одну детскую мечту мы отмели: когда­то в детстве я хотела быть журналистом (совершенно не понимая, что же это значит в действительности) — при врожденной грамотности отношения с литературой как­то не заладились. Но мы вспомнили, что в детстве мне нравилось рукодельничать, а рисовать — вообще всегда. И в один вечер мы пришли к безумному решению: а не поступить ли мне на дизайнера одежды (тогда бума на эту профессию еще не было и в помине)? Вспомнился единственный институт — Текстильный университет им. А.Н. Косыгина. Так я поступила на платное отделение в Текстильный университет (на платное, потому что очень слабо рисовала по сравнению с академически подкованными одногруппниками). Шить я так и не на-училась: на первом курсе познакомилась со своей лучшей подругой Аней, конструктором одежды. С тех пор мы работаем в дуэте: на мне креатив, на ней контроль моей бурной фантазии и реальные действия. На первом курсе я пошла работать. За время учебы в институте я успела позаниматься дизайном полиграфии, интерьеров, торговых площадей, поработала мерчендайзером, начала работать как иллюстратор и журналист. Я была широко известна в узких кругах и получала хорошие деньги за работу. Когда моим однокурсникам вручали дипломы на сцене института, я летела над Атлантикой в командировку в Америку. Корочка, кстати, и ныне там — диплом я так и не забрала, и проблемы с этим у меня ни разу не возникали. Учась в институте, мы с Аней выиграли конкурс молодых дизайнеров одежды «Русский силуэт» и, помимо прочих призов и стажировок, получили в качестве приза участие в Russian Fashion Week. Показав полноценную носибельную коллекцию, мы поняли, насколько это тяжело, насколько хваткими нужно быть в плане связей и умения продавать и позиционировать свой продукт, чтобы за сезон не растерять того, что копил полгода. Поэтому мы решили еще подучиться — нас пригласили в компанию «Кира Пластинина», где мы счастливо проработали более двух лет и многому научились. Массовое производство очень хорошо вправляет мозги: ценообразование, сроки производства, поставки, работа с прессой — я очень благодарна за эту возможность, так как, работая в той компании, впитывала информацию, как губка.

Что касается журналистики, то, учась в институте, я неожиданно для самой себя начала писать статьи в журналы. Получилось всё случайно. Я только вернулась из стажировки в Японию, когда мне позвонили друзья и сказали, что в журнал нужна статья о токийском стрит­фэшне. И я с легкостью написала свой первый материал. А потом случилась моя большая любовь к дизайнеру Дмитрию Логинову. На готическом показе его марки Arsenicum я впервые заплакала: поняла, что и в России можно делать моду и шоу хорошо. Позже взяла у него интервью, и мы стали дружить, а затем сотрудничать. Так я стала работать на Arsenicum, что делаю и по сей день. У нас очень маленькая, но крепкая команда, настоящая dream team.

Сегодня я иллюстратор, журналист и немного — пиарщик, продюсер и дизайнер. Сегодня я совершенно счастливый человек. Всем, чем я занимаюсь, я занимаюсь с удовольствием.

КА: С чего началось ваше увлечение рисованием?

М.С.: Рисовала я с детства — просто для себя, в стол. Таланта у меня не было, я не преувеличиваю — я не особо одаренная. В художественных школах и архитектурной студии преподаватели отмечали, что способности есть, но надо много работать. В институте стало совсем тяжко — я была слабым звеном в группе. От стыда стала втихую рисовать в метро каждый день по дороге в институт и обратно — так за пару лет удалость худо-бедно поставить руку. Преподаватели отмечали в моих рисунках чрезмерную тяжесть. «Что же у тебя такое страшное внутри творится, когда ты такое рисуешь?» — спрашивала меня моя преподаватель по композиции. Я приносила на занятия на все пуговицы застегнутых девочек в капюшонах, сидящих в темном углу, когда мои однокурсники рисовали «челки и ресницы». Но в то время я поняла главное — то, что я рисую, помогает мне чувствовать себя сильнее, жить.

Что касается компьютерной графики, то, когда появился планшет, я не знала, с какой стороны к нему подойти. Недолго думая, взяла чужую иллюстрацию и просто обрисовала ее сверху, повторила каждую линию. Этот опыт меня многому научил, но и опасно «подсадил». Рука тренируется, но мозг и сердце становятся трусливыми — в какой­то момент перестаешь верить, что можешь придумать что­то лучше, чем те, на кого стремишься быть похожим.

КА: Где вы начинали карьеру?

М.С.: Сложно сказать, где я начинала карьеру, так как сложно сказать, чем же именно я занимаюсь, — я занимаюсь всем понемногу. Моей первой работой — местом с трудовой книжкой и ежемесячным окладом — было оформление большого торгового центра. Если говорить о работе иллюстратора, то первый заказ я получила, будучи зачисленной в «скрытые» иллюстраторы «Студии Лебедева». Помню, что дольше, чем рисовала картинку, ликовала от того, что мне заказали иллюстрацию. Радовалась и делилась со всеми этой новостью так долго, что рисовать пришлось в предельно сжатые сроки.

КА: Область вашей деятельности довольно широка. Скажите, не сложно совмещать все ее виды?

М.С.: Мой друг и начальник Дмитрий Логинов — педант и перфекционист. Будучи дизайнером, он занимается творчеством во многих областях, но умеет докапываться до самой сути, доводить дела до конца и только до блестящего результата. Моя лучшая подруга Аня предпочитает заниматься только тем, в чем разбирается на 100% (она художник по костюмам), зато в своей области она профи — взрослый и безупречный. Я всегда говорю, что у меня не голова, а мусорное ведро. Или дуршлаг. Не могу заниматься чем­то одним. Я не спринтер, я стайер — люблю работать в сжатые сроки, в состоянии аврала расцветаю и чувствую себя на коне. Видимо, подсознательно я стремлюсь к постоянным авралам, поэтому набираю себе дел больше, чем реально могу сделать. Недавно для выставки Absolut Creative Future нам нужно было придумать инсталляцию под брифом «В абсолютном мире...». В результате наш проект изображал часы, на циферблате которых не 24, а 25 часов. В моем абсолютном мире в сутках есть дополнительный час. А лучше — два. Я постоянно не успеваю, постоянно упускаю детали, из-за чего страдаю и сама, и мои коллеги. Но, видимо, по-другому я не могу. Совмещать — сложно. Но это большое счастье для творческого человека — создавать мир вокруг себя в разных областях. Знаете, как говорят: «Хочешь попасть в звезды, меть в Луну». На Луну я, может, и не попаду, но ведь недотянуть и оказаться в звездах — тоже неплохо. Во всяком случае лучше, чем даже бояться мечтать об этом.

КА: Что общего во всех ваших видах деятельности?

М.С.: Счастливый творческий человек не творит по приказу, он интерпретирует, переваривает любую информацию вокруг себя. Он не работает, он живет. Мне 24 года, и я никогда не была в отпуске. Для своего состояния я придумала такое объяснение: представьте, что за то, что вы действительно любите — готовить, есть, заниматься сексом, спать, — вам регулярно платят деньги, периодически — большие деньги. Ну разве это не здорово? Вот моя жизнь такова. Очень важно прислушаться к себе и понять, что нельзя, неприлично заниматься нелюбимым делом. В конце концов на работе мы проводим большую часть своего времени, проходит наша жизнь, поэтому нужно уметь и от работы получать удовольствие. Правда, в этом кроется определенная опасность: ты постоянно в работе. Но ведь если всё совпадает — это и есть счастье, причем круглые сутки.

КА: Какая из сторон вашей деятельности наиболее востребована клиентами?

М.С.: У каждого клиента я ассоциируюсь с определенным родом деятельности. Первые знают меня как иллюстратора, вторые — как журналиста, третьи — как дизайнера одежды, четвертые — как пиарщика.

КА: А что ближе лично вам?

М.С.: Что касается направления деятельности, то, с одной стороны, я в поиске, а с другой — сегодня я абсолютно на своем месте. Это, знаете, как «моя жизнь в искусстве». Сейчас любая область моей жизни связана с творчеством — и это большое счастье. А вообще я связываю свой род занятий с одеждой. Хочется развивать магазины, продажи продукции молодых адекватных дизайнеров в нашей стране.

КА: Кто ваши клиенты, и где вы их находите?

М.С.: Клиенты давно находят меня сами — по ссылкам, советам друзей и коллег, по Интернету, наконец. И, мне кажется, это роскошь и большое счастье. Я уже давно «всё время при делах» — физически силы на исходе, но морально это крайне приятно.

КА: Расскажите, как вы попали в студию Артемия Лебедева?

М.С.: Очень смешно получилось. Я была маленькая, училась на первых курсах института, и мне попались в Интернете фотоработы Наташи Климчук, потрясающей девушки, — тогда она была менеджером отдела иллюстраторов в студии. Я встретилась с ней, чтобы обсудить мое предложение снять нашу студенческую коллекцию «Брат Архитектора». Наташе идея понравилась, мы сошлись на том, что снимать будем. А эскизы коллекции лежали в портфолио с иллюстрациями. Наташа предложила вывесить работы на сайт. Я чуть дар речи не потеряла — к тому времени я молилась на иллюстраторов студии, арт­директоров. Было страшно! К тому же я тогда очень прямолинейно «училась» рисовать у нескольких узнаваемых иллюстраторов студии. Как у меня совести хватило согласиться, сама не знаю. Ну и как чуяла — что тут началось! Яна Франк, одна из арт­директоров студии, написала мне письмо, что работы бесстыдно слизаны под Яру Крутакову (jarovich), что так нельзя, надо же самой учиться. Тогда я написала слезное письмо Яре, под влиянием которой тогда находилась: как же так, говорю, я же не рвалась сама, мне предложили, я же знаю, что маленькая, что учусь, я вообще и рисовать-то не умею! И Яра меня очень поддержала, она сказала: «Знаешь, я “в детстве” тоже училась так у других. У всех этот период проходит по-разному. Я не могу запретить тебе рисовать, потому что ты этого хочешь. Просто желаю тебе поскорее миновать период копирования и найти себя». Ее слова меня в тот момент очень поддержали. «Училась» я долго, не скрываю этого и отчасти даже стыжусь. Другое дело, что я точно знаю, что сегодня из меня прорывается что­то настоящее, мое. Пройдет какое­то время, и, уверена, то, что я делаю сейчас, перерастет в действительно мое. Нужно время, и больше я этого не боюсь.

Что касается «Студии Лебедева», то она дала мне мощный старт и бесценный опыт. Занимаясь иллюстрацией «по совместительству» и будучи крайне «сырой», непрофессиональной, я имела честь работать с профессионалами высокого класса. Мои задания как арт­директор вел Олег Пащенко (cmart), который был ко мне крайне терпелив и внимателен. А менеджером моих проектов была Наташа Климчук. Один проект, который привела я, вел Людвиг Быстроновский — я до потолка прыгала, когда ребята пришли к нам в офис. Много времени мне уделяла Яна Франк: ни одно мое письмо «о творчестве» не оставалось без ответа и ответы всегда были более чем честные, более чем личностные и развернутые. Я с большим трепетом относилась к тем проектам — не как к работе, для меня важен был сам процесс: понять, уловить, сделать, выслушать, переделать лучше, еще лучше.

КА: Какие проекты вам удалось реализовать в рамках этой студии?

М.С.: Сразу скажу, что я так и осталась в «скрытых» иллюстраторах. Одна важная женщина в моде, фэшн-хедхантер Флориана де Сен-Пьер, придумала отличную классификацию для дизайнеров: есть «три И» — изобретатели, интерпретаторы и идиоты. Думаю, в «Студии Лебедева» я была интерпретатором — заменой хорошим иллюстраторам, когда те заняты под завязку или клиент недостаточно платежеспособен. Но это меня не расстраивает — таким было мое творческое детство. У кого-то и такого не было. Я рисовала открытки, какие­то раскадровки, несколько иллюстраций в журналы. Из статусного — пожалуй, портрет внучки Брежнева для журнала Russia и пара открыток для Яндекса. Остальное — внутреннее, по мелочи. Однако статус даже «скрытого» иллюстратора «Студии Лебедева» делал мне имя с первого дня: люди, которые не понимали разницы между «скрытыми» и штатными/нештатными иллюстраторами студии, представляли меня с особой гордостью: «Это Маруся! Она иллюстратор в “Студии Лебедева”!»

КА: Маргарита, вы работаете в офисе или предпочитаете фриланс?

М.С.: В офисе я работаю, но по своей основной специальности. В качестве иллюстратора я всегда работала как фрилансер. Меня несколько раз приглашали в штат разных контор, но для меня иллюстрация настолько в удовольствие и к тому же я считаю себя не сильным и не разносторонним художником по определенным параметрам, поэтому рутинную работу в штате я бы просто не потянула. Это, кажется, отбило бы у меня всякий интерес к рисованию. Работа иллюстратора, кроме шуток, тяжелое ремесло.

КА: Расскажите о серии работ «Маленький мальчик». Откуда этот мальчик взялся, и какое его ждет будущее?

М.С.: У меня есть друг, его зовут Коляша. Мы дружим много лет, он мне как брат. Коляша — творческий разгильдяй. Непонятно чем занимается, но порой выдает совершенно гениальные вещи. У него в голове — космос. Вообще говоря, он сносно пишет, поэтому я стала заставлять его писать небольшие эссе, но из-за родственной мне неусидчивости эссе у Коли выходили из ряда вон плохо. Так, в какой­то момент он начал присылать мне истории про Маленького Мальчика — микросказки про каждодневную жизнь. Я была поражена, как в одно предложение можно уместить историю длиною в жизнь. Я давно пыталась придумать механизм прославления и популяризации Коляши. В какой­то момент я решила, что надо будет выпустить книжку под его авторством. Начала рисовать иллюстрации — так за неделю без сна появились первые три сказки. Пока рисовала, совершенно заболела этой историей, прониклась ею до мозга костей. Какое-то время Коля еще присылал мне новые сказки. А потом я не удержалась и начала писать сама. Но всё равно считаю Маленького Мальчика нашим совместным проектом — в конце концов породил его Коляша. Какое будущее ждет Маленького Мальчика? Это бесконечная история, история о всех нас — о детях и взрослых. О взрослых, которые не забыли, что они были детьми. Многие обвиняют мои работы в чрезмерной жестокости или грусти. Но ведь нет ничего более страшного, чем честные детские слезы, — дети из-за пустяка способны страдать так, как будто мир ушел у них из-под ног. Их сердца по-настоящему чутки. Наши мысли в детстве примитивны, но и гениальны в своей примитивности. Знаете, в чем секрет? Если пропустить через себя такую простую и чистую мысль, всё вдруг встает на свои места, становится легче. Правда! Об этом мой Маленький Мальчик — обо мне, о моих друзьях, обо всех, кто в этом сознается.

КА: Как бы вы описали тот стиль, в котором работаете, и как вы пришли к нему?

М.С.: Гипертрофированный реализм. Сначала от недостатка техники было желание копировать каждую мелочь, а потом пришло удовольствие подмечать детали. Часто мне не хватает усидчивости прорисовать всё, что я задумала, но законченность — тоже опасная крайность. У меня нет сильной стилизации фигур или деталей — скорее я стремлюсь к похожести. Плохо это или хорошо? Не знаю, я люблю разных художников. Просто то, как я рисую, мне близко.

КА: Какие графические пакеты вы используете в работе?

М.С.: Работать умею во всех графических пакетах, а для себя, кроме скетчей от руки, рисую на планшете в Photoshop. То, что я хочу сказать, нельзя выразить в векторе. А вообще и Photoshop давно пора бросить и заняться живописью.

КА: Есть ли у вас пример для подражания из творчества отечественных и зарубежных иллюстраторов?

М.С.: Раньше бы я перечислила несколько десятков иллюстраторов — моих кумиров. Ведь изначально я «имитатор», они были моими божествами. Сейчас мои вкусы очень разносторонние — в Интернете множество талантливых ребят, которые делают невероятные вещи с помощью совершенно разных приемов. Сегодня я просто люблю иллюстрацию, мне доставляет удовольствие восхищаться работами художников самых разных стилей. И уже нет цели скопировать всё, что понравилось. Мой жесткий диск переполнен множеством картинок, но теперь я просто коллекционер, поклонник. Я люблю выслушивать мнения людей, и мне интересны разные художники — их язык, мелодии, мнения.

КА: Что вдохновляет вас на творчество?

М.С.: Моя жизнь каждый день! Не могу поверить, что еще несколько лет назад не смогла бы так сказать — раньше я была потерянным, бессмысленным, вечно плачущим подростком. Сегодня моя голова разрывается от идей, а сердце — от впечатлений. Кто-то умеет писать дневники — я вот не умею вести таких записей. Свою жизнь я конспектирую с помощью картинок и наслаждаюсь этим. Я полюбила людей, стала присматриваться к ним и получать удовольствие от наблюдений, подмеченных черт характера, мимики, пластики.

Большое вдохновение мне дают дети. Наверное, в последнее время это особенно остро прослеживается в моих работах. Дети — потрясающие. Наверное, это материнский инстинкт во мне проснулся. Я еще не мама, но мамой буду очень счастливой. У меня нет слюнявой влюбленности во всех детей, как в милых созданий. Мне интересна психология их поведения, такая простая и такая взрослая. О чем думает грудничок, если он так понимающе смотрит на мир? У взрослых глаз замылен куда сильнее. Какие прекрасные вопросы задают малыши! Как искренне они способны любить и обижаться, заливисто смеяться и задумчиво смотреть на простые предметы. А детки, которые превращаются в подростков? Простите, но, по-моему, это определенный пик сексуальности — детская открытость и непосредственность при уже проявляющейся гендерной красоте.

Меня восхищают мужчины, женщины, старики — все люди. И еще животные: мой фетиш — олени, а с недавних пор — лисы. Я начала серию «Иконы», где рисую деток­обереги с различными тотемными животными. Детки и зверята – вот кто охраняет нас!

А еще меня вдохновляет музыка. Недавно поняла, что всё, к чему я стремлюсь, — это иллюстрировать музыку. Я слушаю музыку всё время — самую разную. Жесткий диск скоро должен взорваться. Для меня музыка — это какой­то космический пик творчества человека. Мне хочется нажимать на те же психологические кнопки, что и музыканты.

КА: Какие сюжеты вам нравится иллюстрировать больше всего?

М.С.: Нравится иллюстрировать истории. Главное, чтобы история была нестатичная. А если история — это момент, то нравится додумывать эти моменты в фрагменты историй и сказочек. Нравится любую бытовуху превратить в сказочку, историю.

КА: Какими из своих работ вы особенно гордитесь?

М.С.: Последними. Теми, где я — это я. А я это кровавые детки — о детской жестокости, это Маленький Мальчик — мой личный дневник, это иконы — то доброе, что мне хотелось бы дать. Очень довольна серией работ для любимого клуба «Пропаганда». Рисовала ее осенью: к 1 сентября появились дикие дети — «повелители мух», в октябре — аист, который принес лисонькам в куче листьев первый снег, а в ноябре я влюбилась, и появилась девочка с волшебным лисом, которая курит в груде последних листьев, — вместе со снегом на нее вот­вот обрушится счастье.

КА: Над чем вы работаете сейчас?

М.С.: Над очень дорогим моему сердцу проектом. Потрясающий музыкант и поэт Александр Боровик предложил мне проиллюстрировать буклет к его новому альбому — я иллюстрирую каждый трек. Этот проект очень ценен для меня, так как это в точности то, о чем я говорила, — иллюстрировать музыку. За творчеством Саши я слежу давно. И как­то в комментариях к Маленькому Мальчику Саша предложил мне попробовать проиллюстрировать его альбом. Уж как я его отговаривала — боялась, не потяну. К счастью, Саша разглядел в моих работах то, что я сама еще боялась пробовать рисовать. Восторг и трепет приходит от того материала, который Саша присылает, — он невероятно вырос за последнее время, по-человечески я очень им горжусь и радуюсь за него. И тем ценнее, тем трепетнее становится моя работа — я чувствую себя причастной к чему-то очень важному. Иллюстрировать музыку — сбылась мечта идиотки!

КА: На сайте в своем портфолио у Артемия Лебедева вы написали: «Мечтаю для начала заняться журнальной графикой, а еще — проиллюстрировать книгу». Сбылось?

М.С.: Сбылось правильнее, лучше. Журнальная графика сбылась. Книга — пока нет: предложения были, но я не чувствую, что мои иллюстрации действительно хороши для этих текстов. А так как читаю я теперь вза­хлеб и сама немного пишу, то ценность текстов осознаю и, понимая, что автор делает неверный выбор, имею право и совесть отказать. Я ведь довольно специфический иллюстратор, не хотелось бы портить хорошие тексты чересчур слащавыми картинками (коими считаю свои работы), а со слабой историей неинтересно тягаться. Сбылось больше — я получила эти предложения, что­то прошла, а потом нашла для себя новые цели.

КА: А какую книгу вы хотели бы проиллюстрировать?

М.С.: Что касается книги, не знаю. Может быть, «Повелителя мух» Голдинга. Может быть, Франсуазу Саган — мне близки ее первые героини. Может быть, Чака Паланника — люблю его героев. Конечно, иллюстрировала бы несколько в другом ключе — после работы над стихами Саши Боровика уже знаю, что могу подстроиться под материал. Нет ничего лучше авторских иллюстраций Туве Янсон к сказкам о Мумми-троллях! Сам не сделаешь, никто не сделает! Очень хочу проиллюстрировать книгу, но если по сердцу — пока не знаю какую.

КА: Пожелайте что­нибудь начинающим иллюстраторам.

М.С.: Я — изначально ленивый и негениальный человек. Но я очень хотела говорить с людьми через картинки, иллюстрировать свои мысли. Несколько лет назад я была паршивой овцой в группе студентов и безнадежно потерянной для своих преподавателей, а о заказчиках и речи не шло. А четверть часа назад вы, уважаемые читатели, начали читать интервью со мной в журнале. Ничего не бойтесь! Рисование — ремесло. Многому можно научиться. Намного важнее, что у вас в голове, в сердце, что вы хотите сказать, чем помочь, что обличить. Несколько лет усердной работы — и изначально не слишком щедро одаренный способностями человек превзойдет ленивого гения. Поверьте, это не высокие слова. Атлеты не рождаются с кубиками на животе. Пожалуйста, подумайте об этом! 

КомпьюАрт 1'2010