Как книгопечатание помогало науке, или К 300-летию со дня рождения М.В. Ломоносова
За год до рождения Ломоносова, в 1710 году, для печатания светских книг царь Петр I ввел новый гражданский шрифт. В тот же год саксонский курфюрст Август Сильный основал в Мейсене первую немецкую и европейскую мануфактуру для производства фарфора. Руководство ею взял на себя алхимик Иоган Фридрих Бёггер (1682—1719), которому в 1707 году удалось в пику китайцам получить твердый коричневый материал — белый фарфор. А нашему ученому еще только предстояло родиться в Архангельской губернии, дойти с обозом до Москвы, учиться и почти через полвека воспользоваться петровским шрифтом для написания риторической и исторической книг.
«Краткое руководство к красноречию, или Риторика» М.В. Ломоносова (1748)
По замыслу М.В. Ломоносова (1711—1765) его труд о красноречии в окончательном виде должен был состоять из трех книг: первая посвящалась собственно риторике, или «учению о красноречии вообще, поколику оно до прозы и до стихов касается»; предметом второй должна была стать «Оратория», или «наставление к сочинению речей в прозе»; в третьей предполагалось исследовать поэзию, или «о стихотворстве учение». Однако напечатана была только «Риторика».
История этой книги началась не в 1748 году, когда вышло ее первое издание, а на несколько лет раньше. В Марбургском университете, где М.В. Ломоносов с 1736го по 1740 год слушал лекции на философском факультете, среди прочих дисциплин он должен был изучить и красноречие.
Осенью 1742 года Ломоносов, назначенный по возвращении изза границы адьюнктом Академии наук, сам приступил к чтению лекций о «стихотворстве и штиле российского языка». Подготовка к лекциям, возможно, и натолкнула ученого на мысль о составлении собственного руководства по риторике. Однако написано оно было в самом неподходящем для этого месте — в тюрьме.
В 1743 году борьба Ломоносова с иностранными коллегами по Академии наук обострилась настолько, что почти на полгода он был заключен под стражу. Поводом послужила жалоба 11 академиков, поданная после выходки Ломоносова 26 апреля 1743 года, когда он, явившись в зал заседаний, подошел к одному из профессоров, «весьма неприличным образом обесчестил» его и показал ему «крайне поносный знак самым подлым и бесстыдным образом», «поносил всех прочих профессоров многими бранными и ругательными словами», а закончил тем, что пообещал своему оппоненту «поправить зубы». У такого поведения Ломоносова, разумеется, были свои причины, а именно его позиция в деле о казнокрадстве секретаря академической канцелярии И.Д. Шумахера, незадолго перед тем оправданного.
Время, проведенное в тюрьме, Ломоносов использовал для научной работы. Считается, что именно тогда был написан первый вариант его «Риторики».
Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию: Кн. 1, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки трудами Михайла Ломоносова, Имп.<ераторской> Академии наук и Исторического собрания члена, химии профессора. СПб.: При Имп. Академии наук, 1748. 315 с.; 19,5x11 см
В январе 1744 года выпущенный из заточения Ломоносов отправил рукопись «Риторики» в Москву великому князю Петру Федоровичу, будущему императору Петру III, надеясь таким образом добиться скорейшего ее напечатания, однако ответа не получил. Затем текст книги был представлен в Академию наук. Назначенный Шумахером рецензент, академик Г.Ф. Миллер, продержал ее у себя три недели и вынес следующее суждение: «Написанное порусски “Краткое руководство по риторике” адъюнкта Академии Михаила Ломоносова я просмотрел. Хотя ему нельзя отказать в похвальном отзыве ввиду старательности автора, проявленной им в выборе и переводе на русский язык риторических правил древних, однако краткость руководства может вызвать подозрение, что в нем опущено многое, включаемое обычно в курсы риторики. Поэтому я полагаю, что следует написать автору свою книгу на латинском языке, расширить и украсить ее материал из учения новых риторов и, присоединив русский перевод, предоставить ее Академии. Благодаря этому и прочие славнейшие академики получат возможность вынести заключение о том, следует ли напечатать его для нужд Гимназии. Ведь если пренебречь этой целью и напечатать книгу для людей, занимающихся риторикой вне Академии, то едва ли можно надеяться на достаточное количество покупателей».
Страница с посвящением российскому императору Петру III
19 января 1741 года Канцелярия Академии наук распорядилась («понеже в типографии работы нынче у некоторых наборщиков нет, а дабы они праздны не были и втуне жалованья не получали») сдать в набор семь книг, в том числе второй, основательно измененный, отредактированный и дополненный вариант «Риторики». Книгу набрали и отпечатали в количестве 606 экземпляров к концу 1747 года, но злоключения, преследовавшие труд Ломоносова, на этом не закончились.
Ломоносов М.В. Краткой российской летописец. СПб.: При Имп. Академии наук, 1760. 75 с.; 19,5x12 см. В цельнокожаном переплете второй половины XVIII века. На корешке тисненные золотом имя автора, заглавие и дата издания, золототисненый растительный орнамент. Форзацы бумаги «павлиний хвост»
5 декабря 1747 года в здании Кунсткамеры, где помещалась типография, произошел пожар. Еще не сброшюрованные к тому времени листы «Риторики», сложенные в «Верхнем академическом магазейне, у башни», были скинуты на землю из окошек и с кровли, причем «многие листы разлетелись, иные замараны, затоптаны и подраны». Почти полгода потребовалось на их допечатку. Ломоносов воспользовался этим временем, чтобы внести исправления в текст первых листов. Наконец, к июню 1748 года все типографские работы закончились, книга поступила в Книжную лавку, а автор получил скромный гонорар в размере 50 экземпляров «Риторики», в переводе на деньги — 25 рублей. Общий тираж составили 527 экземпляров.
Книга открывалась посвящением Петру III, самому недолговечному российскому самодержцу. В нем Ломоносов так объясняет цель своего труда: «Язык, которым Российская держава великой части света повелевает, по ее могуществу имеет природное изобилие, красоту и силу, чем ни единому европейскому языку не уступает. И для этого сумнения, чтобы российское слово не могло приведено быть в такое совершенство, каковому в других удивляемся. Сим обнадежен, предпринял я сочинение сего руководства, но больше в таком намерении, чтобы другие, увидев возможность, по сей малой стезе в украшении российского слова дерзновенно простирались».
В нижней части титульного листа владельческая надпись «орешковыми» чернилами на латыни: «Anno Domini 1762 Martio 20 die praetii 25 hasti: Proprie Michael Holosnicky» («Лета Господня 1762 марта 20 дня плачено 25 копеек. Собственность Михаила Колосницкого»). На внешней стороне свободного листа перед титулом надпись «орешковыми» чернилами на латыни: «Prolabore trium librorum 50 hastula» («За три книги заплачено 50 копеек»)
Опасения Миллера, предрекавшего, что «Риторика» на русском языке не найдет читателей, не оправдались. Через два года после выхода ее из печати академический комиссар по книжным делам Зборомирский уведомил Канцелярию, что «купцы беспрестанно спрашивают» «Риторику» Ломоносова и что ее экземпляров «в наличности за продажею мало остается». Спустя еще два года Ломоносов подал в Канцелярию рапорт: «Понеже многие охотники почти ежедневно спрашивают и желают иметь у себя… “Риторики” на российском языке первого тома, который ныне в Академической книжной лавке за употреблением в продажу уже давно не имеется, того ради сим представлю, дабы Канцелярия Академии наук благоволила приказать “Риторике” еще потребное число для удовольствия охотников вновь напечатать». Ломоносову было отказано, и только около 1759 года из типографии новоучрежденного Московского университета вышло второе ее издание, также быстро разошедшееся.
В 1765 году Академия наук выпустила третье издание, на этот раз без посвящения давно уже свергнутому и убитому Петру III, без стихов на Петров день 1759 года и с дополнительными авторскими исправлениями. Это издание «Риторики» было последним, увидевшем свет при жизни самого Ломоносова.
«Краткой российской летописец» М.В. Ломоносова (1760)
Известны три значительные исторические работы Ломоносова. Первая из них — «Замечания на диссертацию Г.Ф. Миллера “Происхождение имени и народа российского”» — появилась в 1749 году в качестве официальной рецензии, подвергшей острой и пространной критике исследование профессора истории и члена Академии наук Герарда Фридриха Миллера. К написанию второй — «Древней российской истории», оставшейся незавершенной, — ученый приступил в 1753 году по желанию императрицы Елизаветы Петровны. Параллельно с «Историей» создавался «Краткой российской летописец», вышедший первым изданием в 1760 году.
На оборотной стороне титульного листа экслибрис: «Из библиотеки Федора Наливкина». Наливкин Федор Никитич (1810—1868) — присяжный поверенный, секретарь Московской уголовной палаты, детский писатель и переводчик
В своих сочинениях Ломоносовисториограф ориентировался прежде всего на греческих и римских писателей, которые «своих героев в полной славе предали вечности». Из бывших в его распоряжении письменных и печатных источников он старался заимствовать как можно больше примеров смелости, ума и геройства древних славян и показать тем самым, что российская история ничем не уступает историческому прошлому других народов. Оспаривая норманнскую теорию, из которой следовало, что «шведы нам дали князей, а чухна имя», Ломоносов выводил первых русских князей — братьев Рюрика, Синеуса и Трувора — с юговосточного берега Варяжского (Балтийского) моря, где обитало славянское племя русь, призванное в 862 году в Новгород.
Патриотический пафос исследовательских штудий Ломоносова явно преобладал над стремлением к научной истине. Неслучайно Миллер жаловался, что его оппонент не видел различия «между исторической диссертацией и панегирической речью».
«Краткой российской летописец», отразивший исторические взгляды Ломоносова, состоял из следующих разделов:
- «Показания российской древности», где излагалось происхождение россиян;
- «Летописца», содержавшего хронологический перечень новгородских, киевских, московских, владимирских и всероссийских князей до Петра I;
- «Родословие российских государей» с указанием их брачных союзов и потомства.
Краткость биографических справок и отсутствие ссылок на источники свидетельствовали о том, что готовился «Летописец» не как научный трактат, а как учебное пособие, дополнившее список подготовленных Ломоносовым «руководств» к риторике, красноречию и изучению российской грамматики.
На оборотной стороне свободного листа переднего форзаца владельческая надпись черными чернилами: «Александр Пыпин». Пыпин Александр Николаевич (1833—1904) — известный литературовед; двоюродный брат Н.Г. Чернышевского; профессор Санкт-Петербургского университета; академик Императорской Академии наук; автор около 1200 работ по истории русской литературы, палеографии, этнографии, фольклору
В годы екатерининского царствования «Летописец» служил одним из самых популярных учебников истории. В 1765 году Я.Я. Штелин перевел его на немецкий язык, в 1767 году он появился в английском переводе. Достаточно большой тираж издания 1760 года (2406 экземпляров) оказался недостаточным, в 17661767 годах, уже после смерти Ломоносова, было напечатано 600 экземпляров, а в 1775м — еще 1200 экземпляров. Все три издания датированы 1760 годом.
Одно из немногих отличий, позволяющих атрибутировать тот или иной экземпляр «Летописца», связано с 11й ненумерованной страницей, где Ломоносов комментирует Несторову летопись: «И хотя в оном летописце с начала много есть известий невероятных, однако всего откинуть невозможно. Баснь о претворении Славенова сына в крокодила сходствует весьма с тогдашними обыкновениями, ибо по морю Варяжскому и по втекающим в него судоходным рекам чинились великие разбои, на которые выходили часто княжеские и королевские дети. И так не дивно, что Волхв, разбойничая по реке Мутной, почитался за крокодила и дал ей свое имя от волшебства».
В каждом из трех изданий присутствовало свое, отличное от других расположение слов «баснь о претворении». Таким образом можно определить, что описываемый экземпляр принадлежит к первому изданию.