Иван Федоров и возникновение книгопечатания в Москве и на Украине

Е.Л.Немировский

Часть 6. Архивные изыскания

Часть 7. Славяно-русская библиография во второй половине XIX века

Часть 6. Архивные изыскания

К середине XIX века ученым были известны уже девять изданий Ивана Федорова: два московских, два заблудовских, одно львовское и четыре острожских (со временем будут найдены и другие, но до этого еще далеко). Известны были и основные факты биографии первопечатника, установленные по послесловиям его изданий. Надпись на надгробной плите, найденной во Львове, позволила установить дату и место его смерти.

Нужно было двигаться дальше. Делали это в двух направлениях. Во-первых, продолжали регистрировать сохранившиеся экземпляры изданий Ивана Федорова в надежде, что это позволит выявить типографские варианты, установить по владельческим записям географию распространения первопечатных книг и, возможно, уточнить некоторые биографические сведения. Для всего этого следовало развивать славяно-русскую библиографию. Во-вторых, пришло понимание того, что реальный прорыв в области изучения биографии типографа может быть достигнут благодаря архивным изысканиям.

Первым русским историком книгопечатания, обратившимся к систематическим архивным поискам, был Василий Егорович Румянцев (1822-1897), секретарь Московского археологического общества и редактор его трудов¹. В течение длительного времени он был инспектором Московской Синодальной типографии. В противоположность некоторым историкам книгопечатания он хорошо знал полиграфическую технику, превосходно понимал сущность типографских процессов, применявшихся первопечатниками. Уже в одной из первых своих работ, посвященных истории зданий Московского Печатного двора, В.Е.Румянцев широко использовал материалы типографского архива². Архив этот был богатейшим, но при первом ознакомлении с ним Румянцева ждало разочарование: дела сохранились лишь с 1619 года. Историк понял, что никаких материалов о начале книгопечатания на Руси, о жизни и деятельности Ивана Федорова он здесь не найдет.

В 1870 году в приложении к известному труду Дмитрия Александровича Ровинского «Русские граверы и их произведения с 1564 года и до основания Академии художеств» были опубликованы составленные В.Е.Румянцевым «Сведения о гравировании и граверах при Московском Печатном дворе в XVI и XVII столетиях». В основу публикации легли архивные материалы. А два года спустя, в 1872 году, в свет вышел «Сборник памятников, относящихся до книгопечатания в России» — труд, ставший для В.Е.Румянцева главным делом его жизни. В основе своей это был альбом превосходно воспроизведенных репродукций иллюстраций, орнаментики и шрифтов первопечатных изданий со вступительной статьей, подробно излагающей обстоятельства возникновения книгопечатания на Руси. Эта статья — высшее достижение историографии интересующего нас вопроса за весь дореволюционный период, если говорить о трудах обобщающего характера.

Впервые в нашей историографии В.Е.Румянцев попытался проанализировать социально-политические условия, в которых начиналось книгопечатание в Москве. Наивно было бы полагать, что взгляды историка, работавшего 130 лет назад, идентичны нашим, но под многими его высказываниями мы можем подписаться и сегодня. Начать с того, что Румянцев критически рассмотрел вопрос о Гансе Богбиндере как о «российском Гутенберге» и в результате присоединился к утверждению, априори, высказанному историком Сергеем Михайловичем Соловьевым: «Невероятно, чтобы Иоанн (то есть Иван Васильевич Грозный. — Е.Н.) поручил устроение типографии человеку, присланному явно с целью распространения протестантизма»³.

В.Е.Румянцев критически относится и к высказыванию Джильса Флетчера о заимствовании книгопечатной техники из Польши. Среди его аргументов — московский характер шрифта первопечатных изданий: «По строгой выдержанности и чистоте московского пошиба во всех буквах и знаках нашей первопечатной азбуки видно, что пунсоны для них сделаны здесь, в Москве, рукою русского мастера».

Но в противовес «польской теории», а также пропагандировавшейся Владимиром Васильевичем Стасовым (1824-1906) «немецкой теории» происхождения нашего книгопечатания, В.Е.Румянцев выдвинул итальянскую версию. Свои утверждения он доказывает прежде всего тем, что древнерусские типографские термины восходят к итальянским, а также привлекает известное сообщение «Сказаний» XVII века о том, что первопечатники «от самех фряг то учение прияста». Вспоминается и Максим Грек, влияние которого на «главного московского первопечатника» В.Е.Румянцев постоянно подчеркивает, в молодости был близок с прославленным венецианским типографом Альдом Пием Мануцием (1450-1515).

Сделанное В.Е.Румянцевым описание московского Апостола 1564 года и сегодня может считаться образцовым. Состав издания, текстологические особенности, шрифт, гравированный на дереве фронтиспис, орнаментика — все это тщательно проанализировано историком. Особенно ценен сравнительный текстологический анализ рукописных и печатных Апостолов XV-XVI столетий. Подробно описаны типографские материалы Ивана Федорова, причем особенное внимание уделено шрифту.

Первопечатник Иван Федоров, как известно, последнее десятилетие своей жизни провел во Львове и на Волыни. Естественно было в связи с этим поискать материалы о нем в украинских архивохранилищах. К богатой сокровищнице львовских архивов впервые в этой связи обратился западноукраинский историк Денис Иванович Зубрицкий (1777-1862)⁴. В течение долгих лет он работал во Львовском Ставропигийском институте и руководил его типографией, у истоков которой была друкарня Ивана Федорова. Отсюда и интерес Зубрицкого к истории книгопечатания. В 1836 году он выпустил во Львове на польском языке «Исторические изыскания о русско-славянских типографиях в Галиции»⁵. Труд этот был для своего времени весьма обстоятельно и солидно документирован.

Д.И.Зубрицкий впервые опубликовал послания епископа Гедеона Балабана от 8 ноября 1585 года и 1 мая 1586 года, в которых шла речь о судьбе львовской типографии Ивана Федорова. Отыскал он и документ о типографском имуществе первопечатника, заложенном у ростовщика Израиля Якубовича, а также перечень книг из описи Онуфриевского монастыря, сделанной в 1579 году. Если бы последний документ был опубликован полностью, науке стал бы известен еще один важный источник сведений об Иване Федорове. Вторично открыть его и полностью опубликовать привелось автору этих строк лишь сто с лишним лет спустя — в 1961 году⁶.

Труд Д.И.Зубрицкого в 1838 году был переведен на русский язык и в извлечениях напечатан в «Журнале Министерства народного просвещения»⁷. К сожалению, к переводу не была приложена публикация документов, и для русского читателя они долго оставались неизвестными.

Между тем в Галиции, находившейся тогда под юрисдикцией Австро-Венгерии, документы, опубликованные Д.И.Зубрицким, были в 1888 году напечатаны вторично в приложении к «Историческо-библиографическому рассуждению» об Иване Федорове западноукраинского историка и филолога Антония Степановича Петрушевича (1821-1913)⁸. Активно изучавший историю Западной Украины, составивший капитальную «Сводную галицко-русскую летопись» этот человек конечно же не мог пройти мимо деятельности первопечатника во Львове⁹ .

Следующая публикация, на которую необходимо обратить внимание, — это вышедшее в 1886 году во Львове «Юбилейное издание в память 300-летнего основания Львовского Ставропигийского братства». В этом издании, напечатанном в большом формате и хорошо иллюстрированном, были опубликованы документы, имеющие отношение к посмертной судьбе львовской типографии первопечатника, а именно: послание патриарха Иоакима от 15 января 1586 года, ранее прореферированное Д.И.Зубрицким и печатавшееся в «Актах, относящихся к истории Западной России» (СПб., 1848. Т. 3. № 157), послание епископа Гедеона Балабана от 1 мая 1587 года, ранее публиковавшееся Зубрицким, и послание константинопольского патриарха Иеремии II Траноса, занимавшегося престол в 1572-1579, 1580-1584 и 1586-1595 годах, также печатавшееся в ряде изданий. Все эти документы были извлечены из архива Львовского братства.

К материалам Львовской магдебургии и Львовского городского суда в поисках материалов об Иване Федорове впервые обратился археограф Станислав Львович Пташицкий (1853-1933), профессор Петербургского университета. После революции он жил в Польше, был директором библиотек Католического университета в Люблине и Виленского университета¹⁰. Его поиски в львовских архивах привели к небывалым успехам: были открыты документы, рассказывающие о пребывании Ивана Федорова во Львове, о судебных разбирательствах, в которых он участвовал, о непростых взаимоотношениях типографа с местными ремесленниками. В 1884 года С.Л.Пташицкий рассказал о своих находках на страницах журнала «Русская старина»¹¹. К сожалению, сами документы опубликованы не были.

28 января 1884 года историк и журналист Михаил Иванович Семевский (1837-1892), редактор журнала «Русская старина», сделал сообщение о найденных во Львове документах на заседании Археографической комиссии в Санкт-Петербурге. Предполагалось опубликовать документы в «Летописи занятий Археографической комиссии», однако это почему-то сделано не было.

Знакомство с документами стало возможным после публикации, появившейся в 1884 году в Кракове¹² и сыгравшей колоссальную роль в источниковедении и историографии интересующего нас вопроса. Правда, для русских исследователей она была труднодоступна — пришлось ждать до 1975 года, когда документы были опубликованы в сборнике, изданном в Киеве.

Что же касается актовых материалов, хранившихся в архиве львовского Ставропигийского института, то их капитальное опубликование было осуществлено в 1895 году во Львове Владимиром Мильковичем¹³. Было введено в научный оборот много интереснейших документов по истории Ставропигийского братства, но документов, имевших отношение к Ивану Федорову и к судьбе его типографии, было сравнительно немного. Были опубликованы акт от 3 декабря 1884 года о взаимоотношениях Ивана Федорова с Израилем Якубовичем, ранее напечатанный Д.И.Зубрицким и А.С.Петрушевичем, послание епископа Гедеона Балабана от 8 ноября 1585 года, известное из тех же публикаций, а также известное уже послание патриарха Иоакима от 15 января 1586 года, воспроизведенное в «Юбилейном издании в память 300-летнего основания Львовского Ставропигийского братства». Впервые печатались послание Гедеона Балабана от 10 декабря 1586 года, аналогичное посланию от 1 мая 1587 года, акт от апреля 1590 года о краже Сачко Сенковичем книг, оставшихся после Ивана Федорова, и, наконец, акт от 1592 года с упоминанием об обстоятельствах гибели Ивана Друкаревича, сына Ивана Федорова. Опубликованные В.Мильковичем документы, не относящиеся непосредственно к первопечатнику, все же весьма интересны, ибо они позволяют изучить обстановку, в которой жил и трудился Иван Федоров, а также рассказывают о людях, с которыми он повседневно сталкивался.

Материалы Луцкого городского суда, относящиеся к нашей теме, были найдены историком и археографом Иваном Михайловичем Каманиным (1850-1921)¹⁴, который в течение почти 40 лет, с 1883 по 1921 год, заведовал Киевским центральным архивом древних актов. Сам Каманин эти документы не публиковал, а предоставил сделать это профессору Киевской духовной академии Ивану Игнатьевичу Малышевскому (1829-1897)¹⁵, автору многих трудов по истории церкви. Публикация Малышевского сравнительно невелика — всего лишь шесть документов¹⁶, однако ее значение в историографии раннего отечественного книгопечатания не менее важно, чем работ С.Л.Пташицкого, ибо она впервые позволила выяснить обстоятельства жизни и деятельности Ивана Федорова в 1575-1576 годах в непривычной для него роли «справцы» (управителя) Дерманского монастыря.

Документация Львовской магдебургии была далеко не исчерпана стараниями С.Л.Пташицкого, что доказал польский историк Фердинанд Бостель, обратившийся к материалам этого архива в поисках новых сведений об Иване Федорове¹⁷. Публикация Ф.Бостеля «К вопросу об истории первой русской типографии во Львове», появившаяся в 1902 году, сделала достоянием науки шесть новых документов, повествующих о судьбе типографского имущества первопечатника после его смерти. Особенную ценность представляла опись имущества, сделанная 2 октября 1585 года.

Часть 7. Славяно-русская библиография во второй половине XIX века

Славяно-русская библиография, занимающаяся описанием книг, напечатанных кириллическим шрифтом, как уже говорилось, была создана в первой половине XIX столетия трудами В.С.Сопикова, П.М.Строева, П.И.Кеппена, И.П.Сахарова. Во второй половине века в этой области были достигнуты большие успехи, связанные главным образом с именами В.М.Ундольского и И.П.Каратаева.

Роль Вукола Михайловича Ундольского в истории интересующей нас области библиографического знания переоценить трудно. Говоря об Ундольском, его обычно именуют библиографом, однако он был крупным ученым, сделавшим немало важных открытий в области старославянской и древнерусской словесности. Так, Ундольский нашел и впервые опубликовал замечательный памятник древнерусской литературы – «Задонщину». Он же был первооткрывателем великих писателей древней Болгарии — Климента Охридского и Константина Преславского, введя эти славные имена на страницы славистики. С именем Ундольского связаны первые шаги отечественной палеографии; он был и первым русским историком библиографии.

При всех свершениях, которыми ознаменована многогранная деятельность Ундольского, нельзя сказать, что жизнь его сложилась удачно. Подавляющее число его начинаний не было доведено до конца, многие работы остались в рукописи и никогда не были опубликованы. Имя его хорошо известно специалистам, но совершенно незнакомо широкому кругу читателей, которым дорога история отечественной словесности. Единственная монография, посвященная В.М.Ундольскому, была издана совсем недавно ¹⁸ .

В энциклопедических словарях годом рождения Ундольского указывают 1815-й, не приводя точной даты. Между тем в четырехстраничных воспоминаниях матери библиографа, Ксении Васильевны Анненской, с которыми можно познакомиться в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки, дата названа точно: 30 января 1816 г. Вукол Михайлович родился в селе Ундол Владимирской губернии в семье пономаря местной церкви Михаила Панкратовича. Восьми лет от роду его отдали во Владимирское духовное училище; в 1829 году он перешел во Владимирскую духовную семинарию, где ему и присвоили фамилию, оставшуюся на всю жизнь. Закончив семинарию, юноша продолжил образование в Московской духовной академии, которая находилась в знаменитой Троице-Сергиевой Лавре и давало своим воспитанникам хорошее гуманитарное образование. Здесь он, в частности, приобрел знание современных и древних языков, а в богатой библиотеке Академии впервые ознакомился с древнерусской рукописной и старопечатной книжностью.

Имя Ундольского связывают и с публикацией библиографических памятников прошлого: «Оглавления книг, кто их сложил», «Описи книг, в степенных монастырях находящихся», «Библиотеки» епископа Дамаскина», «Каталога российским книгам библиотеки Павла Григорьевича Демидова»... Его работа «Очерк библиографических трудов в России» представляет интерес и для нашей темы, ибо в ней дана оценка трудов П.И.Кеппена, П.М.Строева и других библиографов, уже известных читателю этой статьи.

К славяно-русской библиографии Ундольский впервые обратился в 1848 году. Годом раньше скончался известный собиратель старопечатных книг Алексей Иванович Кастерин, о библиотеке которого мы уже рассказывали. Описать эту библиотеку собирался Иван Петрович Сахаров; он начал работу, но не завершил. После смерти владельца библиотека долго оставалась без хозяина и было неизвестно, кому достанется это знаменитое собрание. Этот вопрос глубоко волновал Ундольского: он боялся, что коллекция будет разорена или, что еще хуже, продана за границу. Это и заставило его взяться за перо. В составленном им каталоге описано 1026 изданий, 62 из которых были выпущены в XV-XVI столетиях¹⁹; описаны были также издания Ивана Федорова. Описание предельно кратко: указывается лишь название книги и год выпуска, а далее приведены номера, под которыми издание описано в каталогах В.С.Сопикова, П.И.Кеппена и П.М.Строева. Сообщается и о наличии издания в других собраниях.

Второй труд В.М.Ундольского в области славяно-русской библиографии вышел в свет в 1871 году, уже после смерти автора, скончавшегося 1 ноября 1864 года. Издание было подготовлен к печати и существенно дополнен трудами Алексея Егоровича Викторова и Афанасия Федоровича Бычкова (1818-1899), хранителей рукописей и старопечатных книг Московского Публичного и Румянцевского музеев и Императорской Публичной библиотеки. Этот труд, выпущенный под названием «Очерк славяно-русской библиографии», по сей день остается наиболее полным каталогом изданий кириллического шрифта — зарегистрировано 4705 изданий, выпущенных почти за 400 лет (с 1491 по 1854 год), из них 146 книг XV-XVI веков.

«Очерк славяно-русской библиографии» В.М.Ундольский составлял на основе книг своего собственного собрания, в котором было 1704 рукописи и 808 старопечатных книг кириллического шрифта. Среди последних четыре издания Ивана Федорова: московский и львовский Апостолы, Новый Завет и Псалтырь 1580 года, Острожская Библия. Экземпляр последнего издания особенно ценен тем, что в него вплетены так называемые «виленские листы», о которых мы в свое время расскажем. Все это после смерти Ундольского поступило в Румянцевский музей, а ныне находится в Российской государственной библиотеке.

Печатный каталог существует лишь для рукописной части этой богатой коллекции. О собрании старопечатных книг мы можем судить на основе рукописных инвентарей, сохранившихся в архиве В.М.Ундольского в Российской государственной библиотеке.

Как мы уже говорили, библиографические описания Ундольского были чрезвычайно краткими. Между тем цели и задачи совершенствовавшейся с каждым годом историографии раннего славяно-русского книгопечатания требовали более полного и развернутого описания первопечатных изданий. Эту задачу решил Иван Прокофьевич Каратаев. О жизни и деятельности этого известного библиографа мы знаем очень мало: архив его не сохранился; посвященных ему воспоминаний или статей современников в нашем распоряжении нет. Даже имя и отчество Каратаева со временем забылись (в литературе его часто именовали Иваном Петровичем), да и о точном написании фамилии можно спорить (книги его подписаны «Каратаев», а на экслибрисе его библиотеки читаем «Коротаев»).

Родился Иван Прокофьевич в 1817 году (точная дата неизвестна). Был он библиографом-самоучкой и сколько-нибудь систематического образования не получил. Происходил из купеческой семьи, так что дворянские историки и книговеды никогда не принимали его всерьез. С юных лет Каратаева тянуло к старым книгам: девятнадцати лет от роду он был уже владельцем большого собрания, и от года к году библиотека эта росла и со временем стала одной из лучших в России.

Первым опытом И.П.Каратаева в области славяно-русской библиографии стала «Хронологическая роспись славянских книг, напечатанных кириллическими буквами», выпущенная в свет в 1861 году. Здесь было зарегистрировано 1581 издание кирилловского шрифта, вышедшее в период с 1491 по 1730 год. Описания предельно кратки — в пределах пяти-шести строк сообщается название книги, имя автора, место и время издания, формат в долях листа и объем в листах. Приведены сведения о двух-трех библиотеках, в которых книга находится.

Совершенно иная работа — известный труд И.П.Каратаева «Описание славяно-русских книг, напечатанных кирилловскими буквами», первое издание которого вышло в 1878, а второе в 1883 году. Сведения о старопечатных книгах здесь едва ли не исчерпывающе подробны: указывается место печатания, год выпуска, имя типографа, формат, количество листов и тетрадей, наличие или отсутствие фолиации и сигнатуры; приводится краткое описание иллюстраций, орнаментики и шрифта; сообщаются сведения о количестве строк на полосе, о приемах двухкрасочной печати и т.д. Во многих случаях приводятся выписки, характеризующие язык издания. Полностью перепечатываются предисловия и послесловия, например послесловия к Апостолу 1564 года, Часовнику 1565 года и предисловие к Учительному Евангелию 1569 года, послесловия к Апостолу 1574 года и к острожским изданиям Ивана Федорова. Всего в первом издании было описано 147 изданий, увидевших свет в 1491-1600 годах. Во втором, значительно расширенном издании «Описания», рассмотрено 686 книг, изданных с 1491 по 1652 год; из них 164 — XV-XVI веков. Для ранней истории славянского книгопечатания труд И.П.Каратаева и поныне сохраняет свое значение. (Пользуясь им, однако, следует учитывать, что многие оценки библиографа давно отвергнуты наукой. Так, Каратаев был убежденным противником утверждений о московском происхождении безвыходных изданий.)

Мы уже говорили о том, что Иван Прокофьевич Каратаев собрал одну из лучших в стране коллекций старопечатной книжности. Одно время он вел переговоры о продаже этого собрания Прусской королевской библиотеке, но, к счастью, этого не случилось и коллекция почти в полном составе поступила в Императорскую Публичную библиотеку, ныне Российскую национальную библиотеку. Каталога собрания, состоявшего из 485 томов, в нашем распоряжении нет, но известно, что в нем были: узкошрифтное, среднешрифтное и широкошрифтное Четвероевангелия, за которые Каратаев заплатил по 15 рублей; очень хороший экземпляр Апостола 1564 года, стоивший ему 60 рублей; Псалтырь и Новый Завет 1580 года с приплетенным к нему указателем «Книжка собрание вещей нужнейшим» за 75 рублей. Были у него и Острожские Библии: первая с выходом 1580 года (60 рублей) и вторая с выходом 1581 года (40 рублей).

Умер Иван Прокофьевич Каратаев 22 февраля 1886 года.

Во второй половине XIX столетия были изданы и другие указатели и каталоги старопечатных изданий кириллического шрифта, которые, однако, имеют локальное значение, поскольку посвящены лишь какому-либо одному собранию. Ознакомимся с некоторыми из них.

Едва ли не лучшим среди всех, изданных в XIX столетии, каталогов старопечатных книг кирилловского шрифта, хранящихся в одной библиотеке, является каталог, который принадлежал Санкт-Петербургской духовной академии. Составил его человек, проработавший в этом книгохранилище всю жизнь, — Алексей Степанович Родосский (1838-1908 или 1910)²⁰, выпускник Санкт-Петербургской духовной академии. Старопечатную книгу знал превосходно, регулярно помещал в журнале «Христианское чтение» статьи по древнерусской книжности, а также сведения о новых книгах, поступивших в библиотеку. В журнале «Странник» Родосский публиковал биографии ученых богословов; составил превосходные каталоги книг академической библиотеки, подробно описал 432 древних рукописи, принадлежавших ей. Главный для нашей темы его труд — «Описание старопечатных и церковно-славянских книг, хранящихся в библиотеке С.-Петербургской духовной академии» был издан впервые в 1884 году к 75-летию академии. Титульное издание вышло в 1891 году; здесь были подробно и обстоятельно описаны и принадлежавшие библиотеке безвыходные среднешрифтное и широкошрифтное Четвероевангелия и издания Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца: два экземпляра Апостола 1564 года, Учительное Евангелие 1569 года, три экземпляра Апостола 1574 года, три экземпляра Острожской Библии, пять экземпляров виленского Четвероевангелия 1575 года и виленская Псалтырь 1576 года²¹. Кроме обычных в работах подобного рода библиографических данных, Родосский сообщает сведения о комплектности и происхождении экземпляров, приводит вкладные и владельческие записи, сделанные на их страницах.

Лучшим среди изданных во второй половине XIX века каталогов частных собраний рукописей и старопечатных книг стало описание богатой коллекции Алексея Ивановича Хлудова (1818-1882), богатого промышленника и страстного библиофила. Он собрал более 430 рукописей и 624 старопечатные книги. Костяк собрания составляла библиотека Алексея Ивановича Лобкова, а жемчужиной собрания была знаменитая «Хлудовская Псалтырь» — иллюминированный греческий кодекс IX века. В 1866 году часть своих книг Хлудов пожертвовал Московской духовной академии. Основная же часть его собрания после его смерти поступила в Никольский единоверческий монастырь, а после революции оказалась в Государственном Историческом музее, где находится до сих пор. Каталогизировал собрание Андрей Николаевич Попов²². Каталог этот вышел в 1872 году и был издан с вызывающей роскошью — А.И.Хлудов не пожалел на него денег. В собрании были издания Ивана Федорова: Апостол 1564 года, Учительное Евангелие 1569 года, Апостол 1574 года, Новый Завет и Псалтырь 1580 года и Острожская Библия.

Первопечатные издания были и во многих других личных книжных собраниях второй половины XIX века, печатных каталогов которых в нашем распоряжении нет. Мы можем судить об этом по рукописным инвентарям, составленным хранителем рукописей и славянских книг Румянцевского музея Алексеем Егоровичем Викторовым. Так, например, в библиотеке украинского помещика Ивана Яковлевича Лукашевича (1811-1860), поступившей в Румянцевский музей в 1870 году, были все три безвыходных Четвероевангелия, Апостолы 1564 и 1574 годов, Учительное Евангелие 1569 года, Псалтырь и Новый Завет 1580 года и Острожская Библия с выходом 1580 года²³.

В собрании государственного деятеля и путешественника Авраама Сергеевича Норова (1795-1869) (печатный каталог которого существует) был, по словам А.Е.Викторова, «особенно замечательный экземпляр Острожской Библии, который Ундольский полагал по сохранности лучшим из всех известных»²⁴. Это же издание было у литератора Сергея Дмитриевича Полторацкого (1803-1884), который вообще-то старопечатных книг не собирал, но составил замечательную и почти полную коллекцию русских периодических изданий XVIII века.

КомпьютерАрт 1'2003