Дизайн — бизнес или искусство?
Как и любые другие предприятия, дизайн-студии создаются для получения прибыли. Но считают ли их основатели себя бизнесменами? Ответ на этот вопрос мы попытались получить от ведущих специалистов в области графического дизайна – основателей московских студий Direct Design и Open Design.
Direct Design
Студия Direct Design была основана в 1993 году. С тех пор она успешно работает в области графического дизайна и рекламы и уже удостоена более 30 российских и международных наград. Об экономических аспектах работы дизайн-студии рассказывают арт-директоры Direct Design Леонид Фейгин и Дмитрий Перышков.
КомпьюАрт: Выгодно ли в наше время заниматься графическим дизайном?
Леонид Фейгин: Говорить о выгодности дизайнерского бизнеса – это все равно что говорить о выгодности вкладывания денег в классические концерты — в хорошего дирижера выгодно вкладывать деньги. В дизайн-студиях точно также – качество работы зависит от профессионализма сотрудников, поэтому в них мы и вкладываем деньги. Именно от них полностью зависит дальнейшее развитие нашего бизнеса. Остальные наши материальные затраты, за исключением аренды помещения, невелики – инструменты, с помощью которых мы работаем, стоят недорого.
КА: Что вы думаете о перспективах развития индустрии дизайна? 
Л.Ф.: Перспективы развития индустрии дизайна полностью зависят от развития промышленности и потребительского рынка. Чем больше потребительский рынок, тем больше необходимость в оформлении продуктов.
Дмитрий Перышков: Многие дизайн-студии с появлением в них профессиональных менеджеров и маркетологов в конечном счете перерастают в бренд-агентства, которые занимаются продвижением и разработкой брендов. Яркие тому примеры есть на западе.
КА: Насколько сильна конкуренция?
Л.Ф.: С каждым годом мы все больше ее ощущаем. Это обусловлено тем, что уже существующие дизайн-студии продолжают развиваться, а кроме того, дают о себе знать новые творческие объединения, которые становятся все более профессиональными.
КА: К какой области бизнеса относится большинство ваших заказов?
Д.П.: Это зависит от экономической ситуации в России. До 1998 года было много заказов от банков и финансовых учреждений, а после, когда большинство этих компаний перестали существовать, начали поступать заказы от российских производителей товаров и услуг. Из-за того что были закрыты таможенные коридоры для привозного товара, импорт стал невыгодным, и начали производить товары в России. Очень большой вес в портфеле заказов составляет упаковка отечественных товаров.
Л.Ф.: Одни дизайн-студии работают в рамках определенного жанра, а другие пытаются осваивать и смежные ниши. Мы выбрали как раз последний путь, потому что не хотим останавливаться на достигнутом. У нашей студии была возможность специализироваться исключительно на разработке дизайн-решений для алкогольной продукции, но нам это было неинтересно. Мы делаем то, что входит в наши профессиональные обязанности, то, за что платят деньги, и то, что нужно заказчику. Нам нравится наша профессия, и в ней довольно много разных жанров.
Д.П.: Это просто разные подходы к дизайну как к бизнесу. Те дизайн-студии, которые работают в разных областях, через какое-то время накапливают очень большой объем информации и могут консультировать своих клиентов. Студии, специализирующиеся на чем-то одном, тоже зарабатывают хорошие деньги, но качество работ, имеющих отношение к сопредельным областям, у них значительно ниже.
КА: Бывает ли так, что вы от каких-то заказов отказываетесь?
Д.П.: Бывает. Например, по экономическим причинам: иногда заказчики не могут заплатить столько денег, во сколько мы оцениваем свою работу.
Л.Ф.: Мы можем отказаться от работы, если понимаем, что, сделав все согласно требованиям заказчика, мы принесем вред не только ему, но и себе. Если наша работа будет неэффективной, это очень плохо скажется на нашем имидже. У нас было несколько таких случаев, но они заканчивались не отказом, а изменением задачи. Мы помогали заказчику так сформулировать задание, чтобы наша работа принесла ему пользу.
Д.П.: Наше поведение можно охарактеризовать как чистоплотное отношение к профессии. Иногда мы отказываемся от заказа и по этическим соображениям, например если к нам обращаются две конкурирующие организации, даже если в договоре не указано, что мы не имеем права работать для конкурирующих компаний. Просто делать рекламу для конкурирующих компаний проблематично — одна из них явно окажется в проигрыше.
КА: Согласны ли вы с мнением, что дизайн все больше приобретает утилитарное значение?
Д.П.: Ответ на вопрос, является ли художник дизайнером, решен давным-давно.
Работы художников висят в музеях, а дизайнеры – звено технологической цепочки.
Л.Ф.: Дизайн является неотъемлемой частью промышленности. Инженер, маркетолог и дизайнер вместе создают продукт. Но есть дизайнеры, которые в процессе своей работы открывают новые эстетические горизонты. Это просто разные уровни обслуживания.
КА: Будете ли вы беспрекословно исполнять все требования заказчика, даже если посчитаете их необоснованными?
Д.П.: Если заказчик подкрепляет свои слова маркетинговыми исследованиями и опытом работы, то да. Но если жесткие требования заказчика касательно дизайна голословны, то мы, конечно, постараемся его переубедить. Если это не получится и заведомо мы будем знать, что работа, которую от нас требуют, будет плохой и повредит нашему имиджу, то мы откажемся от нее.
Л.Ф.: Когда дизайнер работает в промышленной сфере, это отнюдь не означает, что он делает то, что сказал хозяин предприятия. Дизайнер выполняет те задачи, которые ставит перед ним специалист, отвечающий за продажи или за производство. Мы являемся частью производственной цепочки, и от нашего таланта зависит привлекательность продукции.
Наши услуги стоят дорого, поэтому к нам обращаются те фирмы, которые занимаются серьезным бизнесом. Как следствие, в основном, мы общаемся с людьми, которые не станут качать права при решении вопросов, в которых они не компетентны. Они ценят нас как профессионалов и прислушиваются к нашему мнению. Правда, иногда бывает, что заказчики хотят участвовать в творческом процессе. Если заказчик понимает что к чему, всегда можно использовать его советы для пользы дела.
КА: Какие проекты самые прибыльные?
Л.Ф.: У грамотно построенной дизайн-студии (а мы к этому стремимся) есть некий постоянный уровень прибыльности. Например, разработка фирменного стиля более трудоемкий процесс, чем создание упаковки, но и стоит эта услуга дороже. Таким образом, уровень прибыльности получается примерно одинаковым. Иногда мы выполняем работу бесплатно, в качестве подарка нашим постоянным клиентам или потому что она интересна для нас и выгодна для нашего имиджа.
КА: Поступают ли к вам заказы из-за границы?
Л.Ф.: Да, но не много, поэтому мы не делаем на них ставку.
Д.П.: Иностранные заказчики приходят к нам по двум причинам. Во-первых, если собираются продавать в России свой продукт, то обращаются к национальной дизайн-студии, которая при выполнении заказа сможет учесть все особенности российского рынка. Во-вторых, у нас привлекательный уровень цен. За границей разработка фирменного стиля для крупной корпорации может стоить в десять раз дороже, чем у нас. И обращаются к российским дизайн-студиям как правило, не организации напрямую, а агенты. В России есть компании, которые работают на Запад, и им платят 15-20% от тех сумм, которые запрашивает брокер.
КА: Каковы перспективы дизайна как бизнеса в будущем?
Л.Ф.: Пока у нас развивается рынок, дизайн будет развиваться вместе с ним. Востребованность дизайнерских услуг огромна.
Психологи заметили, что люди все меньше и меньше читают и становятся рабами наглядных визуальных образов, а дизайнеры, которые создают эти образы, становятся своего рода переводчиками. Они переводят информацию в понятный людям образ. Значит, мы нужны все больше и больше.
 |
|
Open Design
Стас Жицкий (арт-директор) и Сергей Кужавский (креативный директор) основали студию Open Design в 1996 году. С тех пор студия завоевала более 30 наград – как российских, так и международных.
КомпьюАрт: Как вы считатете, дизайн – это бизнес?
Сергей Кужавский: На жизнь дизайном зарабатывать можно, но назвать его бизнесом – нет. Бизнес – это когда босс отдыхает на Канарах и ему каждый месяц доставляют выручку его компаний.
Стас Жицкий: Бизнес – это процесс, который настолько отлажен, что отлично работает и в отсутствие начальника, который заботится только о том, как этот процесс улучшить. А дизайн – это перманентная пахота. Тут на Канары не отлучишься. Дизайн можно оценивать, как выгодное занятие, но не как выгодный бизнес. Все-таки бизнес предполагает некую перспективность, экстенсивность развития.
КА: Какие заказы превалируют?
С.Ж.: Четкой классификации у нас нет. Как правило, к нам приходят люди, которые всерьез озабочены развитием своего бизнеса. Это бизнес может быть самый разный: и производство товаров, и оказание интеллектуальных услуг. В основном, мы работаем на российских производителей.
С.К.: Но если говорить о том, где дизайн нужнее, то, как нам кажется, это сфера производства продуктов питания. Другая область, где дизайн особенно востребован, это брендинг, создание торговых марок. В остальных случаях это уже дело вкуса, например в тех же годовых отчетах. Нам часто платят за имя, а не за конечный продукт. Заказчики приходят к нам потому, что, по их мнению наша студия соответствует их уровню. С хорошим дизайном заказчик может сэкономить на чем-то другом, ведь раскрутка продукта в этом случае происходит и быстрее, и дешевле.
КА: А иностранные заказчики к вам обращаются?
С.К.: С иностранными заказчиками работать очень тяжело, так как невозможно обеспечить постоянное живое общение с ними.
С.Ж.: Мы дороже, чем средние западные дизайн-студии. Заказчики, которые хотят сэкономить, обратившись в российскую дизайн-студию, к нам не приходят.
КА: Как вы справляетесь с конкуренцией?
С.К.: Мы знаем, что она есть, но, как бы нагло это ни звучало, на себе ее не ощущаем. Есть пять-семь студий, которые считаются топовыми, и к ним идут самые серьезные клиенты. Но таких клиентов пока хватает на всех. По крайней мере, у нас их достаточно.
КА: Откуда вы берете кадры?
С.К.: Для нас это – большая проблема. Не хватает людей, которые готовы нормально работать именно с точки зрения бизнеса, а не искусства. Талантливых дизайнеров очень много, а способных грамотно сделать работу и угодить клиенту – гораздо меньше. Всего в нашей студии работают шесть дизайнеров, включая нас.
С.Ж.: У наших дизайнеров, как правило, есть соответствующее образование. Мы пробовали обучать людей с нуля, но ничего не получалось. Пробовали брать студентов на маленькие зарплаты, чтобы они подучились, но это приносило больше вреда, чем пользы.
КА: Становится ли дизайн все более утилитарным?
С.Ж.: Мы за это боремся!
С.К.: Утилитарность – это и есть предназначение дизайна, этим он отличается от живописи. Дизайн существует не для того, чтобы что-то украшать, он должен работать.
С.Ж.: А также для того, чтобы соответствовать требованиям, которые к нему предъявляются. Вот, например, стакан: он должен быть сделан так, чтобы его было приятно держать в руке, чтобы из него было удобно пить и чтобы он не пропускал жидкость.
С.К.: … а не показывал творческий потенциал сделавшего его дизайнера. Любой дизайн выполняет определенную функцию.
КА: Есть ли у вас категория наиболее дорогостоящих заказов?
C.К.: У нас все заказы дорогие. Если выбираешь себе определенную ценовую нишу, то в ней можно только подниматься, а опускаться нельзя. Мы создали имидж дорогой студии и не можем сильно снижать цены.
КА: Вы можете отказаться от заказа по каким-либо причинам?
С.Ж.: Один из немногих наших принципов – мы не работаем с политическими и религиозными организациями. А еще бывают такие ситуации, когда нам настолько не нравится отношение заказчика к нам, что мы можем и отказаться.
КА: Возьметесь ли вы за выполнение заказов для двух конкурирующих компаний?
С.Ж.: Мы стараемся соблюдать бизнес-этику, но за такой заказ возьмемся.
С.К.: Мы ни в коем случае не передаем информацию об одном клиенте другому и никогда не предлагаем одному клиенту то, что не купил другой.
КА: Как вы привлекаете новых заказчиков?
С.К.: Мы занимаемся не чистым искусством, а предлагаем обоснованные решения. Клиенты нас находят сами, потому что понимают, что мы им нужны. Мы не проводим агрессивной рекламной политики.
С.Ж.: У нас вообще нет рекламной политики, если честно. «Сейлов» у нас не бывает, да и бесплатно мы не работаем. У нас «бутиковый» вариант — параллель не самая удачная, но единственно возможная. Кутюрье ведь не ходят по квартирам и не предлагают купить у них штаны. Так и мы. Есть области, в которых подобный подход может приносить гораздо больше удовольствия и денег и иметь перспективы для развития. В этом направлении мы сейчас и работаем.
КА: Сколько у вас в среднем заказов в месяц?
С.Ж.: В месяц у нас может быть от пяти до 25 заказов, а в среднем где-то 15. Количество заказов не растет — нам это не нужно. Растут цены, и меняется уровень заказчиков. По нашим скромным подсчетам, где-то 60% людей, которые обращаются к нам за обсчетом, в результате с нами не работают. У кого-то, может быть, не хватает денег, а мы все-таки не благотворительная компания и не можем всем помогать безвозмездно.
С.К.: У нас достаточно много работ, причем каждую из них не стыдно показать. Хотя мы, наверное, делаем лишь десятую часть от того количества работ, которое выполняет среднестатистическая дизайн-студия.
КА: Из всего сказанного вами можно сделать вывод, что дизайн как бизнес вас не привлекает. Верно ли это?
С.К.: Заниматься дизайном как бизнесом не интересно. Потому что на поток его поставить невозможно и все наши попытки это сделать до сих пор успехом не увенчались. Нам бы, наверное, хотелось посадить работать 10-20 дизайнеров и не вмешиваться. Ну и самим делать несколько работ, которые нам наиболее интересны. Но как только мы перестанем контролировать процесс, начнет падать качество, а отследить работу всех сотрудников уже сложно — хлопотно, а мы не хотим заниматься только менеджментом.
Рекомендовать заниматься дизайном только для получения прибыли мы не стали бы никому. Мы получаем удовольствие от хорошего результата, а делать много посредственных работ нам не хочется.