Евгений Лансере — толкователь русской классики
Художники книги ХХ века. Окончание. Начало в предыдущем номере
В годы послереволюционной реакции Е.Е.Лансере жил в основном в Париже, но изредка приезжал в Россию, получая здесь интересные и при этом выгодные заказы. «В конце июля совершенно неожиданно приехал в Петербург Женя Лансере, — сообщал в августе 1907 года. К.А.Сомов Анне Петровне Остроумовой-Лебедевой, — получивший заказ написать фреску для вновь открывающегося на Невском кафе. Заказ tour de force (требующий больших усилий. — Е.Н. ) — в две недели написать картину в несколько квадратных аршин. И он справился с этой задачей. Я видел эскиз и начало самой фрески. Очень приятно, по-европейски...»1. Новое заведение в доме № 42 по Невскому проспекту называлось «Cafe de France» («Французское кафе»); интерьеры его проектировали А.И.Таманов и В.А.Щуко.
Книжные работы этого времени во многом связаны с проектами Александра Николаевича Бенуа. Так, Лансере делает обложку, титульный лист, фронтиспис, шесть цельностраничных иллюстраций и сюжетные заставки для книги «Царское село в царствование императрицы Елизаветы Петровны», увидевшей свет в 1910 году. Среди тем, затронутых художником, — «Воцарение Елизаветы Петровны», «Цесаревна Елизавета Петровна и преображенцы в кордегардии Зимнего дворца в ночь на 25-е ноября 1741 г.».
Е.Е.Лансере. Хаджи-Мурат с мюридами спускается с гор. Иллюстрация к повести «Хаджи-Мурат»
В прошлых наших статьях уже упоминалось петербургское «Товарищество Р.Голике и А.Вильборг», основанное в 1903 году и сыгравшее немалую роль в становлении новой русской книжной культуры. В 1912 году Роман Романович Голике и Артур Иванович Вильборг решили выпустить иллюстрированное издание «Хаджи-Мурата» Льва Николаевича Толстого. Эта написанная в 1896-1904 годах повесть — актуальное и сегодня произведение о противостоянии русского и северокавказских народов. По словам Толстого, «это — поэма о Кавказе, не проповедь. Центральная фигура — Хаджи-Мурат — народный герой, который служил России, затем сражался против нее вместе со своим народом, а в конце концов русские снесли ему голову. Это рассказ о народе, презирающем смерть».
Е.Е.Лансере. Шамиль въезжает в Ведено. Иллюстрация к повести «Хаджи-Мурат»
Для работы над этим изданием был приглашен художник А.П.Сафонов. Его штриховые черно-белые рисунки были технически грамотны, но вот божьей искры в них не было. Поняв свой промах, Товарищество решило повторить издание. Для работы над ним на этот раз был приглашен Лансере. Он работал над «Хаджи-Муратом» с 1912 по 1914 год, но прежде всего побывал в тех местах, где разворачивалось действие толстовской повести. Лансере посетил Северный Кавказ, проехал по дагестанским аулам, затем отправился в Закавказье. Советовался он и с друзьями — 19 ноября 1914 года К.А.Сомов записал в дневнике: «Вечером собрание у Лансере; было мило, все свои. Рассматривали Жениного “Хаджи-Мурата”»2.
«Хаджи-Мурат» Лансере — бесспорный шедевр. По словам А.Н.Бенуа, «рисунки Лансере сохраняют рядом с толстовской колоссальностью и свою значительность, свою прелесть... Они не только дают тонкую и точную “справку по сценарию” и рисуют типы действующих лиц, но, кроме того, складываются в самостоятельную песнь».
Е.Е.Лансере. Дворцовая площадь. Иллюстрация к повести «Хаджи-Мурат»
Проблема художественного воплощения издания решена Лансере комплексно. Художник продумал, какими шрифтами должна быть набрана книга, как должен выглядеть титульный лист, решал нелегкие задачи верстки и насыщения полос изобразительным материалом.
Книга отпечатана в большом формате — около 300 ? 227 мм. Открывается она авантитулом, на котором помещены сведения об издательстве. Фронтисписом служит большой портрет Хаджи-Мурата. Каждая деталь в нем документально подтверждена и оправданна — Хаджи-Мурата с его всегдашней детской улыбкой при жизни рисовал с натуры художник Григорий Григорьевич Гагарин (1810—1883)3, служивший на Кавказе одновременно с Л.Н.Толстым. Известен также набросок, сделанный художником Коррадини с мертвой головы убитого воина. На его основе впоследствии был сделан рисунок, который Лансере поместил в своей книге.
Е.Е.Лансере. Николай I. Иллюстрация к повести «Хаджи-Мурат»
Вслед за портретом героя помещен шмуцтитул с названием повести, за которым следует лист с приклеенной к нему верхним краем иллюстрацией. Ее сюжет — «Хаджи-Мурат и его мюриды спускаются с гор». Вокруг рисунка — довольно широкая прямоугольная рамка, напечатанная цветной краской. Таким же образом исполнены и остальные 17 нарисованных в оригинале акварелью цельностраничных многокрасочных иллюстраций, среди которых есть и многофигурные композиции, например «Хаджи-Мурат на балу у князя С.М.Воронцова», и пейзажи, например «Долина Аварского Койсу», и картины придворной жизни — «Чернышев у дверей кабинета Николая I». Иллюстрации на вклейках последовательно знакомят читателей с кульминационными моментами повести. Здесь и «Смерть солдата Петрухи Авдеева», и «Шамиль среди мюридов», и завершающая повесть «Смерть Хаджи-Мурата».
Можно много говорить и о станковом характере иллюстраций на вклейках, которые смотрятся как самостоятельные картины. Но они закономерно входят в единый книжный организм и не вступают в противоречие с остальными элементами художественного оформления повести.
Бесспорная удача художника — портрет императора Николая I, который, однако, в издание не вошел. На нем изображен не мудрый правитель, красавец, покоритель женских сердец, а грузный, отяжелевший человек с жестким лицом сатрапа. В годы, когда отмечалось 300-летие дома Романовых, появление такого портрета было бы явно неуместным.
Е.Е.Лансере. Хаджи-Мурат с нукерами. Иллюстрация к повести «Хаджи-Мурат»
В повести Л.Н.Толстого 25 глав, помеченных римскими цифрами. Для каждой из них Лансере выполнил заставку и концовку. Среди них есть как орнаментальные художественные композиции, так и сюжетные рисунки. Присутствуют иллюстрации и в тексте. Следует отметить прежде всего разворот, занимающий верхнюю часть страниц 102-103, на котором изображена Дворцовая площадь в Санкт-Петербурге. В левой части рисунка — основание Александровской колонны и стоящая около него полицейская будка, в правой части — летящие по площади сани.
Среди иллюстраций немало портретов, причем все они — документальные. Например, в основу помещенного в конце вступления к повести портрета молодого офицера Льва Николаевича Толстого положены фотографии 1851 и 1855 годов. Другие портреты — князя С.М.Воронцова, княгини М.В.Воронцовой, князя М.Т.Лоренц-Меликова и др. — выполнены по живописным изображениям или дагерротипам. Они сравнительно небольшие, но нередко расположены на отдельной полосе с широкими чистыми полями.
Оценивая оформление «Хаджи-Мурата», Алексей Алексеевич Сидоров писал: «Это действительно одновременно и подвиг, свидетельство очень большого добросовестного труда художника-исследователя, историка, человека, лично видевшего, знавшего и полюбившего Кавказ, и удача, редкостное доказательство того, как научился художник строить книгу, одновременно сохраняя красоту ее (традиция “Мира искусства“) и правдивость, познавательную ценность иллюстрации»4.
Надо сказать, что в ХХ столетии «Хаджи-Мурата» пытались иллюстрировать и другие художники. Первым после Е.Е.Лансере это решился сделать В.Матюх в издании, выпущенном «Молодой гвардией» в 1937 году. В 1969 году в Горно-Алтайске увидело свет издание с рисунками Ю.П.Кабанова, а в 1972-м в Нальчике — издание с рисунками А.Я.Глуховцева. В.И.Клименко проиллюстрировал толстовскую повесть, выпущенную в 1980 году минским издательством «Мастацка лiтаратура». Два иллюстрированных издания предприняла в Москве «Советская Россия» — в 1981 году с иллюстрациями И.Урманиса и в 1988-м — с рисунками А.Лященко.
Е.Е.Лансере. Титульный лист книги «История Академии художеств». 1940
Попытки художественной интерпретации «Хаджи-Мурата» делали и зарубежные мастера. Следует отметить пражские издания 1953 года с рисунками Яна Яворского и 1973-го — с рисунками Хермины Мелихаровой. Будапештское издание 1954 года иллюстрировал Пал Чергезан.
Ни одно из перечисленных нами иллюстрированных изданий не повторялось. Конкуренции с работой Е.Е.Лансере они не выдерживали. Поэтому вполне оправдана предпринятая в 1986 году попытка издательства «Художник РСФСР» факсимильно воспроизвести издание 1916 года, которое за 70 лет нисколько не устарело.
После «Хаджи-Мурата» Кавказ запал в сердце Евгения Евгеньевича, и он часто стал бывать там. «Поехал к Лансере, — записал в своем дневнике Сомов 31 марта 1915 года, — вернувшемуся с Кавказского фронта. Рассматривал его рисунки с войны, их множество, но в них мало войны»5. В апреле 1915 года в салоне Добычиной в Петербурге была устроена выставка этих рисунков, соседствовавших с этюдами М.В.Добужинского, сделанными в Галиции.
В 1917 году Е.Е.Лансере решил оставить шумные столицы с их политическими страстями и полуголодным бытом и вместе с семьей переселился на Кавказ. Сначала он жил в тихом дагестанском городке Темир-Хан-Шуре, а затем перебрался в Тифлис. Художник не сидел на месте, а постоянно путешествовал. Кавказский период его жизни продолжался 17 лет. В области книги Лансере в эти годы почти не работал. В те времена при желании можно было съездить и за границу. В 1922 году Евгений Евгеньевич посещает Турцию. 9 июня 1927 года живший во Франции К.А.Сомов записал в дневнике: «Неожиданно — с корабля на бал — увидел накануне приехавшего в отпуск из Тифлиса Женю Лансере, он такой же славный и ласковый (постарел, облысел и потолстел)»6. Встреча после долгих лет разлуки с Бенуа, Сомовым, Добужинским была по-настоящему сердечной. На несколько дней Лансере съездил в Гранвилтье, где тогда жил Сомов. «Сегодня обещал ко мне приехать Евгений Евгеньевич, который в конце месяца едет обратно в Тифлис, — писал Константин Андреевич 17 августа 1927 года своей сестре. — Обещал погостить дня два и, может быть, порисовать. Как приятно видеть, что такой замечательный человек остался скромным, воспитанным, сердечным и искренним»7. в сего через несколько лет такие поездки стали невозможными.
Среди работ кавказского периода — выполненный в 1929-1931 годах большой триптих «Красные партизаны Дагестана спускаются с гор на защиту Советской власти». Советская художественная критика оценивала эту работу однозначно: «Художник рассказывает о крепости дружеских связей партизан с основной массой населения Дагестана, о силе и стремительности их борьбы с контрреволюцией, о трудностях во взаимоотношениях с консервативной частью населения». Торжественно декларируемая дружба народов казалась нерушимой. Кто думал тогда, что через 60 с небольшим лет все это будет взорвано?
В конце 20-х — начале 30-х годов Лансере больше занялся живописью и станковой графикой, чем книгой. Модные конструктивистские увлечения 20-х годов были ему чужды, как, впрочем, и социалистический реализм, вскоре пришедший им на смену.
В 1934 году Е.Е.Лансере оставил Тифлис и перебрался в Москву. Два раза в месяц он ездил в Ленинград, где преподавал в Академии художеств и руководил графической мастерской. Заместителем его была А.П.Остроумова-Лебедева. В это время Евгений Евгеньевич снова начал работать в книге: в 1934 году он выполнил титульный лист и заставки для предпринятого Гослитиздатом издания «Обломова» И.А.Гончарова.
В 1939 году Академия художеств отмечала свое 275-летие, и обложку для юбилейной «Истории Академии художеств», вышедшей в свет в 1940 году, исполнил Лансере. Эту работу трудно считать удачной. Сохраняя независимость, Лансере все же не мог противостоять тенденции нивелировки художественной жизни, характерной для сталинской эпохи. Более свободен художник в своих портретах. Выполненные в 1938 году пастелью портреты исполнителей главных ролей в комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума» — М.М.Климова в роли Фамусова и С.Н.Фадеевой в роли Лизы — вполне могли бы быть использованы в качестве иллюстраций для книжного издания.
В 1937 году вышла в свет последняя книга, иллюстрированная Е.Е.Лансере, — «Казаки» Л.Н.Толстого. Эти рисунки были сделаны еще в 1917 году и ждали своего часа 20 лет. Они, конечно, хороши, но с «Хаджи-Муратом» их не сравнить. В том же году эту толстовскую повесть выпускает «Детиздат». В новом издании появляются и новые рисунки.
Стремление подстроиться к общепринятым вкусам чувствуется и в цикле многофигурных графических композиций «Трофеи русского оружия», над которым Лансере работал в военные годы. Листы эти, выполненные в 1942 году темперой на бумаге, отвечали патриотическому настрою общества и, конечно же, сыграли положительную роль в его консолидации в этот самый трудный год Великой Отечественной войны. Но их чрезмерный пафос, излишняя торжественность очень уж непохожи на предельно искренние работы молодого Лансере.
Умер Евгений Евгеньевич Лансере 13 сентября 1946 года. Жизнь его вроде бы была удачной и благоустроенной. Репрессии его не коснулись, он был удостоен всяческих почетных званий и правительственных наград, но навсегда разлучен с ближайшими и горячо любимыми друзьями, а также с любимой сестрой Зинаидой Евгеньевной Серебряковой, с творчеством которой советская публика впервые познакомилась лишь через много лет после смерти Е.Е.Лансере.
Закончить же эту статью мне хочется словами Анны Петровны Остроумовой-Лебедевой, которая так писала о Е.Е.Лансере в своих воспоминаниях: «Он был отличным графиком, глубоко понимавшим законы художественного оформления книги, и достиг в этом большого совершенства. Он писал исторические картины. Для многих театральных пьес он создал эскизы декораций и исполнил ряд работ монументального характера. Все творчество Евгения Евгеньевича носит черты большого радостного вдохновения, характерного своим бодрым реализмом, блестящим мастерством и огромной культурой»8.
Перечисляя области изобразительного искусства, в которых работал Е.Е.Лансере, хорошо знавшая его и дружившая с ним Анна Петровна Остроумова-Лебедева не случайно поставила оформление книги на первое место.