История оформления одной книги
Имя художника Юрия Анатольевича Васильева уже знакомо постоянным читателям нашего журнала. При подготовке предыдущего материала на тему «Русская старина в офортах Юрия Васильева» среди многочисленных папок с графическими работами, накопившихся за долгую творческую биографию мастера, обнаружилась одна, содержащая рисунки совершенно иной тематики. Изображены на них развеселые монахи, пирующие в монастырском подвале с полуобнаженными и совершенно раздетыми красотками; дуэлянты со шпагами наголо, кто на ногах, а кто и на земле, сраженные то ли ударом шпаги, то ли очередным стаканом вина; грешники в аду в огромных чанах, содержимое которых черти помешивают вилами, и другие сюжеты подобного рода. На мой недоуменный вопрос о том, что это такое, художник снял с книжной полки увесистый томик — страниц эдак на восемьсот: сиреневый лидериновый переплет, на титульной стороне обложки вытиснен серебряный купидон с луком и стрелами. На корешке со старинным орнаментом надпись: «Итальянская новелла Возрождения». В этой старой папке, по словам художника, лежало то, что сохранилось от работы над оформлением этого издания и иллюстрациями к нему, имевшей место почти пятьдесят лет тому назад.
Оказалось, что еще будучи студентом художественного отделения Московского полиграфического института (который он окончил в 1957 году), Васильев активно сотрудничал с издательством «Известия». В какойто момент это издательство помимо газетножурнальной продукции стало выпускать книги. Первой работой художника стало оформление четырехтомного издания «Саги о Форсайтах» Джона Голсуорси. За удачным дебютом последовали «История Тома Джонса Найденыша» Генри Филдинга, «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго и, наконец, «Итальянская новелла Возрождения».
Это были годы так называемой оттепели (книга была издана в 1964 году, а на оригиналах рисунков рядом с монограммой ЮВ стоят цифры 61 или 62), когда была снята часть запретов на публикации западной литературы. Тогда, впервые за долгие годы, у широкого круга читателей появилась возможность познакомиться с подборкой шедевров литературы эпохи Возрождения.
Решая непростую проблему того, как сохранить очарование итальянской старины в современном издании спустя пятьсот лет, не нарушая требований издательства, желавшего, чтобы книга выглядела «современно», Васильев нашел пластический ход, который помог ему решить эту задачу.
В отделе редких книг Ленинской библиотеки, в Библиотеке иностранной литературы и в Исторической библиотеке художнику разрешили сфотографировать титульные листы первых прижизненных изданий всех восьми авторов, чьи произведения вошли в издаваемый сборник. Репродукции с них он поместил на оборотных сторонах шмуцтитулов, открывающих каждый раздел. А на правой стороне разворота помещена полоса с инициалом, имитирующим шрифт того времени и пластически завязанным с современным свободным рисунком с «льющейся линией».
От варианта награвировать буквицы в традиционной рамке Васильев отказался, поскольку в многочисленных переизданиях этих новелл в Европе данный прием использовался практически постоянно и показался художнику неоригинальным. Васильев остановился на манере свободного рисунка, где каждая композиция выполняется почти без отрыва пера от бумаги, непрерывной линией. Правда, столь свободная манера рисунка долгие годы была под запретом, и страшный ярлык «формалист» к герою нашего повествования приклеили уже в институте, а это грозило исключением и соответственно крушением всех надежд. От неотвратимых бед спасло его только то, что и в академической манере он рисовал совершенно свободно, считался лучшим рисовальщиком на своем потоке, и все зачетные работы выполнял итальянским карандашом в лучших традициях педагогической системы Чистякова.
Проекты инициалов
С наступлением кратковременной оттепели в начале шестидесятых художнику удалось убедить редакционных партийных бонз и цензоров, что никакой «контрреволюции» в свободном рисунке нет, что совсем наоборот — эта манера прогрессивна и член компартии Пабло Пикассо своего знаменитого «Голубя мира» выполнил именно в этой манере рисункаросчерка. Последний аргумент окончательно усыпил бдительность цензоров. Но вот в чем их так и не удалось убедить, так это в том, что эротический текст непременно следует иллюстрировать рисунками на эротическую тему.
Утвержденные инициалы
В проиллюстрированной Васильевым книге, кроме рисунков, выполнено 103 инициала и более чем в семидесяти сюжетах обыгрываются эротические мотивы. Партийные «блюстители нравственности» выпрашивали у художника рисунки «на память», но в печать их не пропускали. Пришлось заменять их на менее острые сюжеты, выполняя дополнительную работу. В конце концов все 119 рисунков были приняты и сданы в производство. Весь стотысячный тираж книги, минуя прилавки книжных магазинов, мгновенно разошелся как по библиотекам, так и в качестве «оригинальных подарков нужным людям».
Так, спустя почти пятьдесят лет, случайно раскрытая папка с давними работами вернула память художника к событиям «давно минувших дней». Находка подтолкнула Юрия Васильева к созданию серии новых работ. Покидая мастерскую художника, я увидел восемь новых отполированных медных досок для офортов по новеллам каждого автора — от Джованни Боккаччо до Маттео Банделло.