«Аякс» указывает путь
Во многих книжных магазинах можно найти путеводители по странам и городам мира, выпущенные под маркой Polyglott. Мне уже неоднократно приходилось ими пользоваться, и всякий раз я удивлялся тому, как профессионально и практически безошибочно они составлены. Поэтому я был рад возможности узнать, как эта серия родилась и как она создается. Может быть, наша беседа с генеральным директором издательства «Аякс» Юрием Арсеньевичем Здорововым будет интересной для работников книжного фронта, в особенности для тех, кто выпускает или намеревается выпускать справочную литературу. Такая литература пользуется стабильным спросом, что привлекает даже новичков в издательском деле, но ее изготовление требует большого труда и ответственности, о чем новички не всегда подозревают...
В.М.: Прежде всего хотелось бы узнать о том, как путеводители Polyglott пришли в Россию, какими соображениями смелые люди в «Аяксе» руководствовались при этом и какие трудности пришлось преодолевать.
Ю.З.: Давайте сначала определимся с местом действия, чтобы и вам, и вашим читателям было понятно. Издательство «Аякс» — это часть холдинга, занимающегося разными видами бизнеса, в том числе и продажей полиграфических бумаг. Почему издательство? Так исторически сложилось. Во главе холдинга стояли и стоят люди, известные в издательском мире и желающие внести свой вклад в книжное дело в России. Одному из таких людей, Василию Юрьевичу Сенаторову, во время визита в немецкое издательство Langenscheidt пришла в голову счастливая идея организовать здесь по лицензии издание серии путеводителей Polyglott. Надо сказать, что Langenscheidt — это очень крупный издательский дом, выпускающий массу справочной литературы, всевозможных словарей, с давней и солидной репутацией, и получить у них лицензию непросто. Для этого надо иметь достаточный авторитет. С этим как раз все было в порядке. Сенаторов решил попробовать и стал оценивать масштабы возникающих трудностей. Сразу стало ясно, что путеводители потребуют адаптации к российской специфике. Поговорка «что русскому хорошо, то немцу — карачун» имеет и обратное действие. Итак, культура другая, подача информации в ряде случаев должна быть изменена, серия должна постоянно обновляться — все это надо учитывать, ведь кому захочется пользоваться путеводителем, в котором приводятся устаревшие или явно бесполезные сведения? Плюс полиграфическая сложность издания. В общем, то, что на первый взгляд могло показаться не таким уж сложным делом, особенно человеку неопытному, для нас с самого начала было честолюбивым и очень ответственным проектом.
Надо было определиться с аудиторией. Эта серия рассчитана на средний класс. Говорят, что в России его практически нет, но вопрос в том, какой смысл закладывается в такую дефиницию. Если уровень доходов — то на сколько-нибудь широкую аудиторию рассчитывать не приходится, но если судить по таким признакам, как образованность, стремление к знаниям, любовь к путешествиям, желание приобщиться к культурным ценностям — ситуация выглядит гораздо более оптимистично. Только не надо увлекаться — примерно 80 процентов наших читателей живут в Москве или Петербурге, путешествия у них чаще бывают связаны с работой, а не с индивидуальными склонностями. Итак, это деловые люди, специалисты, представители творческой интеллигенции. Их отличает требовательность к качеству полученной информации, нетерпимость к ошибкам.
В.М.: Собственно, я пришел к вам, чтобы узнать, как удается избегать ошибок. На мой взгляд, их поразительно мало, что для нынешней книжной продукции не совсем типично. Как этого достичь? У вас какая-то особенная служба проверки? Как вообще устроена технология подготовки издания?
Ю.З.: Вы говорите — мало ошибок? Я часто делаю так — беру в руки готовое издание и на пари легко нахожу в нем два десятка ошибок!
В.М.: Не может быть! Вы считаете только неправильно написанные слова?
Ю.З.: Слава Богу, нет. Сюда входят все виды нарушений стиля — применение не того шрифта, не тот интервал или абзацный отступ. Ошибка — это грязь, это издательская недоработка, и сколько бы их ни было, их все равно слишком много. Только при таком отношении их количество можно, скажем так, уменьшить ниже постыдного уровня.
Могут сказать — девять из десяти ваших читателей спокойно проглотят ошибки, не заметив их. Зачем класть на борьбу с ошибками столько сил?
Но меня гораздо больше интересует отношение того десятого, который заметит. Это грамотный человек, и мне стыдно его огорчать. Если мы не будем давать читателям духовную пищу, достойную грамотных людей, то таковых скоро просто не останется. Серия книг — это в первую очередь бизнес-проект. Но бизнес бизнесом, а ниже определенного уровня опускаться нельзя. И этот уровень, эту планку мы стараемся держать высоко. Иначе мне неинтересно работать.
В.М.: Я усматриваю определенное сходство между бизнес-проектами журнала и серией книг.
Ю.З.: Конечно. В обоих случаях мы имеем в виду длительный период времени, и потому роль имиджа очень велика. Им нельзя пренебречь как частью бизнес-проекта.
Рассмотрим технологию. Прежде всего немецкий оригинал полностью переводится на русский язык. Сразу получаем два вида ошибок — те, что имелись в самом оригинале, и те, что были добавлены при переводе.
Об оригиналах. В целом они добротны, но характер издания таков, что отдельные ошибки случаются. Путеводитель содержит массу самой разнообразной информации — исторической, культурологической, географической, и только при нашей перепроверке (второй по счету) иногда обнаруживаются ошибки, просочившиеся еще в оригинал. Вот, например, на фотографии из путеводителя по Турции изображен молящийся в мечети. Думаете, это турок? Нет, это наверняка иранец. Специалист определил это по одежде. Фото хорошее, но попало сюда по недоразумению.
Ошибки перевода… Мы испытываем острый недостаток в переводчиках, которые знали бы в совершенстве и немецкий, и русский язык и при этом были высококультурными, знающими и разносторонне образованными людьми. При этом весьма желательно, чтобы они свободно ориентировались в культуре и реалиях той страны, о которой рассказано в конкретном путеводителе. Если эти идеальные условия удается в какой-то мере соблюсти, мы получим достойный перевод. Его все равно придется тщательно проверять, но задача существенно облегчается — обнаружить ошибку иногда бывает гораздо проще, чем решить, как именно ее нужно исправить.
Вот путеводитель по городу, с которым связаны важные периоды в жизни выдающихся деятелей искусства. Как обычно в таких изданиях, приводится список имен. Смотрим, что за имена в переводе: Гете, Байрон, Шелли, Хонеккер… При чем тут Хонеккер? Обращаемся к оригиналу, там написано: Онеггер. Переводчик не знал этого имени, это европейцу Онеггер знаком так же, как нашему соотечественнику — Шостакович, и даже разбираться в музыке не обязательно. Великий композитор ХХ века? Конечно, Шостакович! Но в России свой ряд знаковых имен, а в Германии — свой.
И тут мы подходим к новой стадии — адаптации издания для российского читателя. Мы должны проанализировать каждую порцию информации и каждую иллюстрацию отдельно, чтобы решить, следует ли оставить их как есть или целесообразна замена. Общий объем заменяемого материала в разных книгах различен, но в среднем он составляет примерно 25% и в целом имеет тенденцию к росту. Это нормальный процесс, когда-нибудь в будущем можно представить себе отказ от лицензии и переход на выпуск целиком собственных изданий. Независимость — всегда благо. Но до нее пока далеко.
Адаптация — это прежде всего учет особенностей восприятия тех или иных реалий. Мы должны не допускать политизации или проявления национальной фанаберии, но при этом ясно отдавать себе отчет в том, что хочет получить от путеводителя российский читатель. В примере, приведенном выше, список имен великих людей надо откорректировать — что-то, может быть, и убрать, но одновременно и добавить все нужное. Скажем, Лазурный берег Франции — это чуть ли не родная нам земля, там каждый камень вызывает ассоциации с выдающимися представителями России, а в оригинале об этом фактически ничего нет.
Далее, адаптация — это вопрос топонимики. Населенные пункты, реки и другие географические объекты можно сверить по атласу. У нас в России своя практика использования имен собственных, а немцы оставляют написание на языке соответствующей страны, у них только небольшая доля географических объектов имеет особое, немецкое, название — это или очень крупные объекты (Москва — Москау), или те, что когда-то находились в пределах Германии и Австро-Венгрии (Прессбург — это, между прочим, Братислава). Мы же используем или русскую традицию (где она есть), или русскую транскрипцию. С географическими объектами более или менее ясно, а что делать с микротопонимикой: как правильно назвать данную улицу или церковь? И, конечно, имена людей.
В.М.: Знакомая мне проблема. Кстати, мне кажется, что секрет написания китай-ских имен и названий у нас вообще утрачен. Теперь они приходят к нам в латинском написании и варварски воспроизводятся русскими буквами уже из него. А при таком подходе не получится ни Чан Кайши, ни Мао Цзедун… Мне пришлось провести такую работу — взять наш и западный географические атласы и построить таблицу соответствия для передачи звуков китайской речи в русском и западном написании, чтобы потом применять ее для «расшифровки» имен собственных.
Ю.З.: Когда-то этим вопросом занималась целая группа специалистов-синологов, разрабатывавшая соответствующие рекомендации. Нас эта проблема пока редко касается, у нас всего одно издание путеводителя по Китаю. В нашей серии было 70 наименований, сейчас мы проанализировали спрос и решили на будущее ограничиться примерно сорока. Учитывая постоянные переиздания, работы все равно очень много.
В.М.: И еще один пример с собственными именами. Как-то я купил лицензионное издание энциклопедии Хатчинсона и обнаружил, что там нет ни одного Анри — все французы с этим именем превратились в Генри. Остальное там было на том же уровне. Конечно, этот случай — почти анекдот, но как все-таки проблема правильного написания имен и вообще проверки решается у вас?
Ю.З.: У нас прекрасные отношения с культурными атташе иностранных представительств в Москве. Там, как правило, работают люди, которые готовы сотрудничать с нами, чтобы в наших изданиях об их странах не было вранья. Неоценимую помощь оказывают нам и многочисленные добрые знакомые, которые готовы прочитать рукопись и указать на ошибки. Иногда мы специально просим кого-то уточнить тот или иной факт — человек может находиться в нужном месте постоянно или поехать туда по своим делам, а нам об этом очень кстати становится известно. Вообще, рецепт тут простой — старайтесь больше общаться с грамотными и культурными людьми, это интересно и полезно всегда. В отношении персонала принцип тот же. Здесь собралась не только профессионально сильная, но и очень интеллигентная команда. При нынешних технологиях побеждать численностью штата не нужно. Все больше материалов приходит сюда в электронном виде, все больше людей сотрудничают с нами на расстоянии, и все больший объем работы выполняется по контрактам. В том числе редактирование.
Другое дело — как быть с оплатой труда. Вы знаете, на чем основано нынешнее относительное благополучие российского книгоиздательства? На нещадной эксплуатации остатков интеллектуальных ресурсов. Техника и расходные материалы у нас стоят столько же, сколько всюду, а книги приходится делать сравнительно дешевыми, иначе их никто здесь не сможет купить. Поэтому за труд, а в нашем случае это интеллектуальный труд, повелось платить безобразно мало.
В.М.: И как вы решаете эту проблему?
Ю.З.: В пределах возможного.
В.М.: И, наконец, рукопись готова. Что дальше?
Ю.З.: Раньше мы печатались в Германии, но после кризиса пришлось перейти на печать в России. Что, по-вашему, самое трудное в этом переходе?
В.М.: Я считаю, что недостаток ответственности. Один или два раза вам отпечатают не хуже, чем на Западе, но потом все равно что-то случится. Обязательно подведут. Кстати, как раз сейчас мы тоже перешли на печать в России, потому что в «Алмаз-Пресс» поверили. Теперь посмотрим, не напрасно ли.
Ю.З.: Вот несколько книжек. Вы можете сказать, какие отпечатаны в Германии, а какие — в России? Выберите хотя бы по одной и скажите — вот эта точно там, а эта — здесь.
В.М.: Я же говорю, что это сложно сделать. Ну, скажем, эта — там. А эта — здесь. Сколько раз я ошибся? Два?
Ю.З.: Точно, два! Вы могли ошибиться из-за слайда на обложке. Этот слайд похуже, он наш, но печать немецкая. А здесь немецкий слайд, но печать российская…
Так вот, главная трудность — воровство. Нормативы на бумагу при оформлении заказа у нас давно не менялись, на современной технике отходы стали гораздо меньше, полиграфист оставляет себе излишки моей же бумаги и печатает на ней неучтенный тираж, а потом продает его по электричкам, подрывая мой бизнес. Пришлось разработать систему мероприятий для борьбы с воровством. Дело не только в выборе партнера, но и в том, чтобы он сразу знал, что с нами лучше не ссориться. Тогда он сам примет нужные меры.
В.М.: Один мой знакомый заказал жутко престижное издание. Для него важнее была презентация, чем сам факт выхода книги. Типографию он выбрал самую что ни на есть образцовую. Тираж уже был готов, но на подготовку презентации требовалось еще две недели. Уже не помню, кто должен был приехать — не то герцог Кентский, не то принцесса Диана. А за неделю до презентации в букинистическом на Сретенке уже лежали пять экземпляров книги.
Ю.З.: Вот об этом и речь. Наш проект очень дорогой, вначале были большие расходы, нас тогда поддержал холдинг. И сейчас благодаря ему у нас нет проблем с бумагой, что немаловажно для общей экономической картины. Но если будут воровать, мы не получим прибыли. А сейчас этот бизнес стал у нас доходным. Кстати, важное место в нем стал занимать экспорт. Оказалось, что за границей — прежде всего в Германии и в Израиле — наши книги пользуются спросом, там есть много людей, для которых русский язык родной или предпочитаемый. А по качеству наши издания выдерживают любую конкуренцию.
В.М.: Мы пропустили одну стадию — допечатную подготовку. Особенно меня интересовал вопрос карт.
Ю.З.: Ну, это как раз самое простое. Что нужно, чтобы подготовить издание? Из Германии мы получаем все, что нам требуется, и платим за каждый фактически использованный оригинал. Компьютеры, сканеры, разные программы — это все есть, причем такое, какое нужно. Главное — знать, что нужно. Карты получаем тоже в нужном виде, легенду — отдельно, остается сделать по немецкой легенде русскую и наложить. Была еще проблема шрифтов: мы стремимся максимально придерживаться макета оригинала, а ведь шрифт — элемент фирменного стиля. Потребовалось изготовить кириллические аналоги, в общей сложности десятка три — и для обычного текста, и для разных значков. Это чисто технические вопросы, и долго задерживаться на них, по-моему, нет необходимости. Все остальное, о чем я рассказал, гораздо важнее…
КомпьюАрт 9'2000