Шрифты в графическом оформлении печатной продукции
Продолжение. Начало см. в 6,7’ 2003. Часть 3
В предыдущих номерах журнала мы сделали краткий экскурс в историю развития латинских
типографских шрифтов. Теперь остановимся на истории кириллических шрифтов. Наверное,
правильнее было бы начать с момента зарождения самой кириллицы, но это тема
отдельной статьи, тема глаголической письменности, хотя она тоже представляет
большой интерес, ведь глаголица использовалась более тысячи лет.
Кириллица
Считается, что первой печатной книгой, набранной кириллическим шрифтом, был изданный в Кракове в 1491 году «Октоих» немецкого типографа Швайпольта Фиоля. В том же году Фиоль напечатал «Часослов». Кириллический шрифт для печати этих книг изготовил студент Краковского университета Рудольф Борсдорф. Этот шрифт представлял собой убористый полуустав с довольно толстыми линиями, воспроизводящий рукописный почерк. Вместе с тем прямые штрихи букв вертикальны, а в пропорциях чувствовалось готическое влияние. В наборе имелось несколько вариантов букв, как в рукописи. Деление на слова отсутствовало, но применялись знаки препинания. Использовались орнаментированные буквицы, вязь и прописные буквы (ломбарды).
В конце XV века кириллицей начали печатать книги на Балканском полуострове, а к середине XVI столетия книгопечатание добирается до Московской Руси.
В 1517 году в Праге белорусский просветитель Франциск Скорина открыл типографию, чтобы издать Библию на кириллице. Предполагается, что Скорина во время своего пребывания в университете Падуи неоднократно посещал Венецию, главный центр книгопечатания в Италии, и знакомился с секретами типографского ремесла. За три года (1517-1519 гг.) он издал «Псалтырь» и 19 выпусков отдельных частей своей «Библии русской» в собственном переводе. Затем Скорина переехал в Вильно (современный Вильнюс), где напечатал отдельными выпусками «Малую подорожную книжицу» и «Апостол» (1522-1525 гг.). Текст в книгах издания Скорины напечатан в две краски, с хорошей выключкой строк; в изданиях много ксилографий: инициалов, заставок и полуполосных иллюстраций. Впервые в кириллической книге им были применены титульный лист вместо колофона, фигурный набор и колонцифры, а также шрифт одного рисунка разных размеров (рис. 1).
Заметно, что кириллические шрифты Скорины были созданы под влиянием латинской антиквы. В первых изданиях Скорины использованы три размера прописных литер, текстовый строчной шрифт, строчной с надстрочными знаками и лигатурный. Шрифты Скорины, особенно прописные, — малоконтрастны, подобно латинской антикве. Форма большинства строчных знаков повторяла полуустав, но некоторые буквы резко отличались от него.
При Иване Грозном (в середине XVI в.) открывается первая московская типография, где в 15б4 году была напечатана первая в России датированная и подписанная печатная книга — «Апостол». Книга была выпущена русскими первопечатниками Иваном Федоровым и Петром Мстиславцем. Шрифт «Апостола» имитирует рукописный полуустав (рис. 2). Московские издания Ивана Федорова отличаются гармоничной конструкцией шрифта и идеальной выключкой строк.
Иван Федоров и Петр Мстиславец в 1565 году покинули Москву, перебравшись в Литовское княжество по приглашению гетмана Григория Ходкевича. В его имении Заблудове в 1569 году они напечатали «Учительное Евангелие». После этого Петр Мстиславец уехал в Вильно и открыл там собственную типографию, а Иван Федоров в 1570 году издал «Псалтырь с Часословцем». Затем Иван Федоров перебрался во Львов, где в 1574 году издал новый «Апостол». В том же году первопечатник выпустил в свет «Азбуку» — первый печатный кириллический учебник. После этого Ивана Федорова пригласил на службу князь Константин Острожский. Для школы в Остроге Иван Федоров в 1578 году издал новую «Азбуку», в основном повторяющую львовскую, с добавлением в начале параллельного греческого и славянского текстов, а в конце — «Сказания о письменах» черноризца Храбра. В 1580 году в Остроге были изданы «Псалтырь» и «Новый Завет» и «Книжка, собрание вещей нужнейших...» — первый печатный кириллический алфавитно-предметный указатель к Новому Завету, а в следующем году — главное дело жизни Ивана Федорова — огромная «Острожская Библия» в 1256 страниц в новом переводе на церковнославянский. Иван Федоров умер в 1583 году во Львове.
Практически все заблудовские и львовские издания были набраны полууставом московского «Апостола», вывезенным Иваном Федоровым из Москвы. Но для «Острожской Библии» были изготовлены новые шрифты. Для основного текста — более мелкий и светлый шрифт, по рисунку напоминающий беглый полуустав. Для примечаний — еще более мелкий шрифт того же рисунка, а для инициалов — светлые прописные буквы. Кроме того, в «Острожской Библии» применялся более крупный, чем московский, полуустав, а также два размера оригинальных греческих шрифтов, соответствующих шрифтам текста и примечаний. Новые шрифты резал и отливал молодой ученик первопечатника Гринь Иванович.
Тем временем в московской типографии, уже на Печатном дворе, продолжали работать ученики Ивана Федорова — Никифор Тарасьев и Андроник Тимофеев Невежа. Мастера продолжали использовать шрифт Ивана Федорова и часть его буквиц и заставок, постепенно добавляя новые. Новый шрифт, крупнее федоровского, появился только в 1606 году в напечатанном Анисимом Радишевским «Четвероевангелии». Считается, что в юности Радишевский учился печатному делу у Ивана Федорова в Остроге на Волыни. Следующий новый московский шрифт был изготовлен мастером Никитой Фофановым в 1609 году. На новом Печатном дворе в XVII веке было напечатано почти 500 книг, включая первую московскую «Азбуку» 1634 года.
В 1679 году в Кремлевском дворце была организована новая типография, названная Верхней, для издания трудов писателя и просветителя Симеона Полоцкого (воспитателя детей царя Алексея Михайловича). Там в 1679 году был издан «Букварь языка славенска», составленный Симеоном Полоцким для малолетнего царевича Петра, будущего императора Петра I.
В годы правления Петра I произошла реформа кириллического шрифта. Полуустав времен Ивана Федорова теперь применялся только для набора православной литературы. Для остальных изданий был введен антиквенный шрифт, позднее названный гражданским. Произошли изменения и в самом алфавите: появились арабские цифры, буквы «Э» и «Я», исчезли надстрочные знаки и некоторые буквы полуустава. Таким образом, произошла адаптация кириллицы к формам латинской антиквы. При жизни Петра I гражданским шрифтом было напечатано около 400 книг.
Надо отметить, что незадолго до петровской реформы шрифта французский король Людовик XIV весьма удачно провел собственную реформу. По его приказу в 1692 году была образована королевская комиссия по стандартизации ремесел, которая начала свою работу с типографского ремесла — в результате появился шрифт «королевская антиква». Этим шрифтом в 1702 году в Париже была набрана великолепная иллюстрированная книга о медалях царствования Людовика Великого. Экземпляр этой книги был в библиотеке Петра I. Можно допустить, что именно деятельность Людовика XIV подвигла Петра на реформу шрифта. Надо только иметь в виду, что рисунок королевской антиквы радикально не отличался от существующих в то время шрифтов, а Петр решил провести более обширные изменения.
Первым шагом можно считать выдачу монополии Яну Тессингу на ввоз в Россию книг. Тессинг открыл в Амстердаме типографию, изготовил шрифты, отпечатал около 15 книг и ввез их в Россию. Однако кириллические шрифты, изготовленные для этой цели, были лишь механической переработкой существовавшей на тот момент антиквы плюс несколько знаков кириллицы из полуустава, аналогов которым в антикве не оказалось. Тогда Петр решил, как сейчас говорят, взять процесс проектирования нового шрифта «под личный контроль». Из сохранившихся писем Петра известно, что рисунки новых русских букв в январе 1707 года сделал «чертежник и рисовальщик» Куленбах. По эскизам были сделаны оригиналы 32 строчных букв и четырех прописных («А», «Д», «Е», «Т»). Оригиналы остальных прописных литер не были выполнены, очевидно, из-за недостатка времени, поэтому их надо было сделать по эскизам строчных букв. Шрифт в трех размерах был заказан в Амстердаме. Копии рисунков были переданы и мастерам Московского Печатного двора.
Полученные из Амстердама оттиски не удовлетворили Петра. Технически они были на высоте, но рисунок некоторых букв не соответствовал представлениям царя. Работы московских мастеров также были далеки от идеала. По результатам наборных проб царь решил изменить форму некоторых литер и добавить несколько пропущенных букв традиционного алфавита. Летом 1708 года Петр заказал дополнительные буквы в Амстердаме и параллельно в Москве на Печатном дворе. В Москве были изготовлены в среднем размере 21 прописная и 21 строчная литеры, а в мелком размере только 17 строчных. В Амстердаме было сделано по 18 дополнительных строчных букв во всех трех размерах. И те и другие представляли собой варианты уже выполненных литер (новые формы «б», «д», «п», «р», «т», «ц», «щ», «ъ», «ы», «ь», «ять»), а также некоторые буквы, пропущенные ранее («з», «i» десятеричное с двумя точками, «и», «ук», «ф», полууставное «е» ударное, «юс малый», «кси», «пси», «ижица», а также «юс большой», «омега» и лигатура «от»). В новых вариантах наиболее странные черты литер были, как правило, изменены в сторону меньшей оригинальности, и в общем шрифт стал гораздо спокойнее. Если сначала прописные буквы делались по рисункам строчных, то после корректуры, наоборот, некоторые строчные («д», «и», «п», «т») были сделаны по рисункам прописных. Строчные буквы среднего размера использовались как прописные мелкого размера (25 букв из 34 совпадают по рисунку). Среди строчных крупного размера применяли несколько прописных без выносных элементов. Очевидно, таким образом старались увеличить количество кеглей шрифта. Благодаря всем этим изменениям гражданский шрифт стал состоять преимущественно из прямоугольных форм, а его строчные литеры в массе незначительно отличались от прописных.
В Голландии дополнительные литеры делались около года. Московские буквы за это время несколько раз доделывались и переделывались. Было выполнено не менее четырех их корректур. 18 января 1710 года Петр I посетил Печатный двор и одобрил оттиски азбуки (рис. 3). Затем он провел последнюю корректуру: вычеркнул знаки печатного полуустава, «от», «омегу», «пси» и первые варианты знаков нового шрифта и собственноручно на внутренней стороне переплетной крышки написал: «Симы литеры печатать исторические и манифактурныя книги. А который подчернены, тех [в] вышеписанных книгах не употреблять». Однако первоначальные формы букв гражданского шрифта 1708 года применялись вместе с утвержденными Петром до 40-х годов XVIII века. На первом листе эталонной азбуки стоит дата окончания реформы: «Дано лета Господня 1710, Генваря в 29 день».
С тех пор латинизированная форма кириллицы уже без малого 300 лет является для нас традиционной, а развитие кириллического шрифта идет параллельно с развитием латинского. Нынешняя кириллица благодаря этому гораздо ближе к латинице, чем, например, современный греческий алфавит, хотя они и происходят из одного источника.
В 1730-х годах в типографии Академии наук был создан новый текстовой шрифт — миттель антиква. Этот шрифт был более светлым и узким, чем гражданский шрифт петровских времен, с укороченными выносными элементами, допускающими более плотный набор с уменьшенным интерлиньяжем. К миттель антикве в 1740 году было нарезано курсивное начертание. С 1734 года применяется более мелкий текстовый шрифт цицеро антиква с курсивом, а с 1742 г. — крупный шрифт парагон антиква. С 40-х годов XVIII века появляются еще более мелкие кегли шрифта — корпус антиква и нонпарель антиква, которым печатались придворные календари.
К середине XVIII века типография Академии наук располагала уже 12 новыми шрифтами в 13 разных кеглях, среди которых было уже три курсива. В 1734 году появился первый кириллический наборный курсивный шрифт — цицеро антиква курсив, применявшийся для выделения текста в научных изданиях и газете.
В конце XVIII века рококо уступило место классицизму и стали разрабатываться шрифты более строгих форм. Вместе с тем увеличивался кегельный ассортимент — были выпущены текстовые шрифты среднего кегля: терция прямая с курсивом, ординарный миттель с курсивом и мелкие курсивные начертания гробе цицеро и корпус.
В 1756 году была основана типография при Московском университете, открытом годом раньше. С 1757-го при типографии действовала словолитня, в которой работал приглашенный из Кенигсберга мастер Иоганн Габлиц. Здесь изготавливались шрифты не только для собственного применения, но и для снабжения других типографий российскими, немецкими и латинскими литерами. Шрифты типографии Московского университета вначале повторяли по рисунку шрифты типографии Академии наук, однако к середине 70-х годов в ней развился своеобразный московский шрифтовой стиль, для которого характерны меньший контраст штрихов, более строгое, без архаизмов, построение букв «Ж», «З», «К», вертикальные хвосты у букв «Д», «Ц», «Щ» вместо петербургских завитков. Такой шрифт назывался круглым, поскольку форма его округлых знаков была основана на окружности.
После указа Екатерины II 1783 года, разрешающего открывать частные типографии, в Петербурге и Москве помимо государственных появилось несколько десятков частных типографий. И те и другие в основном использовали шрифты словолитен типографий Академии наук и Московского университета, хотя некоторые пытались изготавливать собственные шрифты, а другие заказывали шрифты в Париже у фирмы Дидо. Шрифты Дидо, популярные в Европе в конце XVIII — начале XIX веков, отражали вкусы периода классицизма. Они отличались сильным контрастом, тонкими волосяными засечками и геометрическим построением, основанным на технике гравюры по металлу.
При Александре I количество частных типографий в России стало расти. В Петербурге в 1810 году числились одна казенная и десять частных типографий, а в Москве — четыре казенных и семь частных. Среди петербургских типографий свои словолитни были у Шнора и Плюшара, а в Москве почти все типографии имели словолитни. В начале XIX века в Москве особо выделялись словолитни Бекетова, Селивановского, Всеволожского, Семена, которые регулярно выпускали каталоги своих шрифтов. Тем не менее в это время в моде оставались шрифты Фирмена Дидо. Помимо типографии Шнора, его новые шрифты встречаются в типографиях Академии наук, Сенатской, Московской синодальной, Всеволожского и Семена в кеглях двойной цицеро и двойной корпус (титульные), а также терция, цицеро с курсивом и корпус с курсивом (текстовые). Шрифтам Дидо подражают все российские мастера, особенно в типографии Селивановского. Таким образом, шрифты нового стиля работы Фирмена Дидо оказывали влияние на шрифтовое производство в Европе и России всю первую четверть XIX века.
Но не один Дидо оставил след в истории развития кириллического наборного шрифта. Джанбатиста Бодони, издатель, гравер-пуансонист оставил после себя около 80 кириллических шрифтов, которые напечатаны в его знаменитом двухтомном Manuale tipografico (1818 г.). Он делал их, в отличие от Дидо, не по заказу, а только из стремления собрать у себя все шрифты мира. К сожалению, Бодони не понял принципов построения кириллицы, поэтому его шрифты выглядят довольно необычно.
С наступлением периода романтизма в печатной продукции стали широко применяться политипажи, литография, торцовая гравюра на дереве. Соответственно стали требоваться совсем другие титульные шрифты — декоративные, объемные, оттененные. Расцвет этого нового стиля кириллических шрифтов приходится на вторую четверть XIX века. Особую известность приобретает основанная в 1830 году петербургская словолитня фирмы «Ревильон и Ко». В течение более 40 лет эта словолитня снабжала российские типографии шрифтами, орнаментами и политипажами. За это время фирма Ревильона выпустила шесть каталогов шрифтов и орнаментов. К концу 40-х годов у Ревильона накопилось свыше двух тысяч орнаментов и политипажей, которые он ввозил прямо из Парижа.
Для титульного набора Ревильона предлагал огромное количество разнообразных шрифтов: контрастных жирных, оттененных, египетских, итальянских, этрусских, узорчатых, матовых, с отсветом, древних (гротесков), рукописных, готических и многих других (рис. 4). Ревильон, судя по всему, первым в России догадался давать шрифтам названия в соответствии с их рисунком, а не только по размеру. Однако, при большом изобилии титульных шрифтов, текстовые шрифты Ревильона сводятся к нескольким рисункам, именуемых «обыкновенные русские» и «обыкновенные английские». Обыкновенные русские очень похожи на текстовые шрифты Дидо, а английские — это жирные контрастные шрифты, популярные в Англии в начале XIX века.
Ревильон внедрил в России типометрическую систему Дидо, начал принимать заказы на изготовление эксклюзивных шрифтов. Его узкие титульные шрифты «ревильон» отливались кеглем от петита до 200 пунктов. Также он отверг старую форму строчной «т», похожую на перевернутую «ш», и внедрил современную форму «ж» и «к» с изогнутыми ветвями и каплевидным окончанием наверху. Ревильон наладил массовое производство русско-латинских шрифтов, а к концу своей деятельности внедрил в текстовый набор узкие (так называемые обыкновенные) шрифты, которые экономили место на полосе и долгое время применялись в России в газетах, журналах и книгах. Словолитня Ревильона просуществовала до 1874 года, после чего ее купил известнейший российский издатель и шрифтовой экспериментатор Маврикий Осипович Вольф.
Крупнейшей словолитней в Петербурге владел Осип Иванович Леман. Он начинал учеником в небольшой словолитной мастерской, через семь лет, став ее хозяином, Леман наладил производство высококачественных шрифтов и начал поставлять их в российские типографии. Ему удалось установить связи с европейскими словолитнями, что позволяло получать оттуда новейшие шрифтовые разработки. Если приплюсовать сюда постоянную заботу Лемана о повышении качества шрифтов, то не удивительно, что его словолитня стала крупнейшим предприятием в этой области во всей России.
В конце XIX — начале XX веков ситуация в культурной жизни России несколько изменилась: пошли на подъем рекламная графика и плакат, что требовало большого количества разноплановых шрифтов. Это, в свою очередь, вызвало всплеск шрифтотворчества (очень похожая ситуация сложилась в России и в конце прошлого века — начале нынешнего). На рынке предлагалось огромное количество шрифтов самых разных стилей. Иногда они повторяли друг друга. Появилось много чисто декоративных и неудобочитаемых шрифтов. Но были и уникальные разработки, ведь над такими шрифтами работали ведущие книжные художники: Евгений Лансере, Александр Лео, Иван Билибин, Виктор Замирайло, Дмитрий Митрохин, Георгий Нарбут, Сергей Чехонин и другие.
В 1894 году в Санкт-Петербурге был открыт филиал фирмы Н. Berthold, создавший конкуренцию фирме Лемана. Как мы знаем, от конкуренции производителей обычно выигрывает потребитель. Так было и в данном случае: эти две замечательные фирмы создали в годы, предшествующие Первой мировой войне, много отличных шрифтов. Причем, благодаря европейским связям обоих производителей, все новейшие зарубежные разработки тут же обзаводились кириллическими версиями и поступали на рынок. Например, гарнитура Lateinisch (латинская), спроектированная Паулем Шнором, была выпущена берлинским Н. Berthold в 1899 году. Петербургский Бертгольд сделал кириллический вариант латинской гарнитуры уже в 1901 году. В том же году Леман выпустил текстовой шрифт «Рената» (довольно похожий по рисунку), которым набирался его журнал «Печатное искусство». Но, несмотря на рекламу, шрифт «Рената» оказался спроектированным хуже, чем латинская гарнитура, которая применяется до сегодняшнего дня под именем литературная.
Та же ситуация складывалась и с гротесками. У предприятия Лемана уже давно был большой выбор этих шрифтов. Бертгольд, появившись на российском рынке, сразу предложил схожие по рисунку, но более качественные шрифты. Например, как альтернатива акциденц-гротеску Лемана, у Бертгольда стал предлагаться рояль-гротеск. В свою очередь, Леман выпустил «Пальмиру» в качестве альтернативы «Корине» Бертгольда.
Нельзя не вспомнить и о елизаветинском (Лемана) и академическом (Бертгольда) шрифтах. Они настолько хороши, что с успехом применяются и по сию пору.
Продолжение следует.