Архитектор книги. Художники книги ХХ века
Окончание. Начало в № 9’2004
Революционные события 1917 года на первых порах Бенуа встретил восторженно. Февральская революция отвечала его надеждам и чаяниям. «Перед русским искусством в обновленной, в спасенной от окончательной (моральной) гибели России, писал он, открываются безграничные новые задачи. Нужно все новое». Прежде всего следовало позаботиться о спасении от разрушения культурного наследия прошлого. Страсть разрушения, посеянная в народе, вылилась на улицы и площади городов, бушевала в деревнях. Грабили дворцы, жгли имения помещиков. 4 марта 1917 года на квартире у Максима Горького собрался цвет русской интеллигенции, чтобы обсудить вопрос о том, что нужно сделать для спасения памятников культуры от разрушительного энтузиазма революционных масс. С докладом выступил Александр Бенуа. Памятники культуры, сказал он, «это народное искусство, это наше добро, и нужно сделать все от нас зависящее, чтобы народ это осознал и чтоб он вошел во владение тем, что ему принадлежит по праву... Самая идея народности всякого искусства, всего того, во что люди из народа вкладывали свои идеалы красоты... вот эта идея должна сейчас выявиться и ожить с особенной силой»1. Они были идеалистами, эти прекраснодушные интеллигенты, и жизнь в дальнейшем жестоко посмеялась над ними. Но пока была создана Комиссия по делам искусств, в которую вошел и Бенуа.
18 апреля 1917 году вышел в свет первый номер «общественно-политической социал-демократической газеты» «Новая жизнь», которую издавал Максим Горький, и Александр Николаевич начал активно сотрудничать в ней. В одной из статей, опубликованных здесь, художник протестует против популярных в ту пору призывов к уничтожению памятников старины. «Начинать с того нового, пишет он, что уничтожать все старое, это так же необдуманно и прямо глупо, как, не выстроив нового дома, поджигать старый. Как бы не очутиться с одними храбрыми фразами на устах, но с пустотой в руках перед новым поворотом истории»2. Эти слова актуальны и сегодня!
Иллюстрация к «Капитанской дочке» А.С.Пушкина. 1919
А затем случился Октябрьский переворот, который поначалу Бенуа тоже встретил благожелательно. «Я не социалист, писал он в газете «Новая жизнь», я далек вообще от какой-либо политической программы... И все же сейчас я пошел к социалистам... Ведь то, что сейчас делает буржуазия, упорствующая в своей программе "империалистической дележки" мира, есть какой-то жестокий кошмар. Нельзя же быть заодно с этим, этому потворствовать! И надо быть с теми, кто этому главному безобразию хочет положить предел». 26 октября, на следующий же день после захвата власти, как вспоминал впоследствии один из членов Военно-революционного комитета, «мы обратились к А.Бенуа и вместе с ним выработали план действия по ограждению художественных сокровищ. Первым делом мы отправились в Эрмитаж и Зимний дворец»3. В послеоктябрьские месяцы Бенуа активно участвует в работе Комиссии по охране памятников искусства, заведует Картинной галереей Эрмитажа.
Фронтиспис к «Медному всаднику» А.С.Пушкина. 1903
23 декабря 1917 года в издательстве «Парус», организованном в 1915 году А.М.Горьким, А.Н.Тихоновым и И.П.Ладыжниковым, в свет вышел сборник стихов и прозы, который назывался «Елка. Книжка для маленьких детей». Составили его Александр Николаевич Бенуа и Корней Иванович Чуковский (1882-1969). Художник сделал для этого сборника фронтиспис. Выпуск в свет «Елки» был, по словам К.И.Чуковского, продиктован стремлением противостоять «базарной дряни», господствовавшей на книжном рынке. На страницах «Елки» блестящая россыпь имен не только писателей (А.М.Горький, А.Н.Толстой, В.Я.Брюсов), но и художников (И.Е.Репин, Ю.П.Анненков, В.Д.Замирайло, М.В.Добужинский). Илья Ефимович Репин сделал колоритный «портрет» героя русских народных сказок Иванушки-дурачка. Владимир Васильевич Лебедев (1891-1967), с именем которого связан расцвет советской детской книги 1920-х годов, в сугубо реалистической манере изобразил улыбающегося трубочиста из стихотворения Саши Черного (Александр Михайлович Гликберг, 1980-1932). На фронтисписе работы А.Н.Бенуа среди веток узорной елки резвились крылатые ангелочки-эльфы. В.Ф.Ходасевич демонстрировал мастерство кубистического толка. А рисунки Юрия Павловича Анненкова (1889-1974) к сказке Максима Горького «Самовар» могли даже испугать юного читателя. Мстислав Валерианович Добужинский (1875-1957) нарисовал для «Елки» ребус. Задуман он был для того, чтобы изобразить «сто рож» сто карикатурных портретов известных в ту пору писателей и художников. Среди них А.М.Горький, А.Н.Толстой, А.Н.Бенуа, К.И.Чуковский... Надо сказать, что адресован этот ребус был скорее взрослому читателю, чем маленьким детям.
Оформление сборника получилось неровным и эклектичным, что, впрочем, относилось и к его содержанию. По словам Е.Я.Данько, он «механически соединил остатки прошлого детской книжки и начало пути ее будущего развития». Эту эклектичность почувствовал и А.Н.Бенуа, который попросил издателей снять его имя из числа редакторов.
И все же значение сборника в истории отечественной детской книги велико. «Елка» привлекала внимание крупных мастеров к проблеме создания книги для детей. Многие из них продолжили работу в этой области и добились немалых успехов.
А затем Бенуа приходит в Литературно-издательский отдел Нарком-проса, решившего издавать «Народную библиотеку». Это были маленькие книжицы в бумажных обложках, которые и сравнить нельзя с недавним шедевром «Пиковой дамой». Печатались они на плохой бумаге, воспроизводить на которой полутоновые иллюстрации было нельзя. На смену многокрасочной акварели приходит скупой рисунок пером. Но и в этом жанре Бенуа чувствует себя мастером. Он продолжает разрабатывать излюбленную пушкинскую тему. В 1920 году выходит в свет «Капитанская дочка», проблему художественного убранства которой, несмотря на более чем скудные возможности, Бенуа продолжает решать комплексно. Александр Николаевич карандашом, тушью и белилами выполняет для этой книги обложку и девять иллюстраций. Известный искусствовед Алексей Алексеевич Сидоров впоследствии критиковал эту работу А.Н.Бенуа за «скупость».
Обложка к «Медному всаднику» А.С.Пушкина в издании 1916 г.
Рядом с Александром Николаевичем в «Народной библиотеке» работают «мирискусники» М.В.Добужинский, Д.И.Митрохин, Б.М.Кустодиев, С.В.Чехонин...
Бенуа активно участвует в дискуссиях о книжном деле, которые в ту пору часто проводил литературно-издательский отдел, пытавшийся отыскать новое лицо «книги для пролетариата». Сохранившиеся в протоколах мысли Александра Николаевича интересны и неординарны. Он категорически возражал, например, против набора поэтических произведений в две колонки: «Страница стихов в два столбца производит впечатление ночлежного дома со спящим на нарах его населением. Страница такая некрасива, книга вульгарна». Нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский одернул художника. Он сказал, что набор в один столбец повысит себестоимость книги. Однотомник Н.А.Некрасова, издававшийся в то время, будет стоить 18 ру-блей вместо трех.
Заставка из «Медного всадника» А.С.Пушкина. 1922
По-прежнему А.Н.Бенуа рядом с Максимом Горьким, который в ту пору не очень-то жаловал большевиков. При поддержке Горького весной 1919 года в Петрограде возникает издательство Зиновия Исаевича Гржебина (1869-1929), цель которого формулировалась так: «...дать русскому народу массу книг, которые всесторонне осветили бы весь сложный процесс культурного развития человечества вообще и в частности России»4. Бенуа формировал художественно-оформительскую политику издательства. Но в условиях военного коммунизма работа частного издательства была невозможна, и Гржебин перевел его в Берлин.
В 1921 году А.Н.Бенуа возвращается к «Пиковой даме». На этот раз он делает обложку и три рисунка к программе оперы П.И.Чайковского, поставленной в Петрограде.
Вроде бы Бенуа активно сотрудничает с новой властью. И все же что-то мешает Александру Николаевичу он просит не ставить его имени на «Капитанской дочке», и она выходит анонимно.
Концовка из «Медного всадника» А.С.Пушкина. 1922
Но от «Медного всадника» он отказаться не хочет и не может. Над иллюстрациями и художественным оформлением пушкинской поэмы он работал много лет. Первоначальный замысел, родившийся в начале века по инициативе Кружка любителей изящных изданий, претерпел кардинальные изменения. Ныне Бенуа видит свою работу в крупном формате. Время для книги приходит в 1923 году ее выпускает Комитет популяризации художественных изданий. Издание получилось превосходным. Это, пожалуй, самое лучшее, что создано Бенуа в области искусства книги.
Из старых рисунков 1903 года в книгу вошел только один. Это открывающий книгу фронтиспис. Он трактует кульминационный момент «петербургской повести» А.С.Пушкина, соответствющий стихам:
И он по площади пустой
Бежит и слышит за собой
Как будто грома грохотанье
Тяжело звонкое скаканье
По потрясенной мостовой.
И, озарен луною бледной,
Простерши руку в вышине,
За ним несется Всадник Медный
На звонко скачущем коне...
Остальные 35 иллюстраций переработаны или сделаны заново. Композиция книги проста, иллюстрации помещены на каждой полосе, занимая ее верхнюю часть. Черно-белый рисунок оживляет заливка третьей, а иногда и четвертой краской. Есть и черно-белые штриховые иллюстрации.
Увертюрой, торжественным вступлением в книгу служит рисунок, на котором изображен царь Петр, задумавший основать новую столицу: «Природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно». Александр Николаевич Бенуа западник; мысли и чаяния великого преобразователя России ему близки и понятны. А Петербург близкий и родной город. И художник щедро живописует его прекрасные пейзажи, мало в чем изменившиеся с пушкинских времен. Конечно, в конце XIX начале ХХ века появилось немало нового. На Невском проспекте, на Васильевском острове выросли многоэтажные доходные дома. Но не они определяют неповторимый облик города, а Петропавловская крепость, здание Биржи на стрелке Васильевского острова, гранитные львы на набережной Невы… И конечно же, памятник, на постаменте которого написано «Петру I Екатерина II». Все это мы видим на иллюстрациях Бенуа.
Величественное спокойствие города взрывает разъяренная стихия. И сразу же меняется настрой иллюстративного сопровождения поэмы. Рисунки становятся беспокойными, динамичными. На одной из заставок бушующие волны Невы заглатывают корабли, хлещет проливной ливень.
Наконец, стихия успокоилась. Евгений спешит к любимой. Но дома, где жила Параша, нет. А значит, и город, безнадежно любимый, становится враждебным. И олицетворяющий этот город Медный всадник преследует потерявшего рассудок героя.
В иллюстрациях Александра Бенуа перекличка с современностью. Художник начинает понимать, что встреченные им с надеждой изменения становятся враждебными. И если смириться с ними, то можно, как и Евгений, сойти с ума.
Черно-белые штриховые оттиски, изготовленные по его рисункам, Александр Николаевич раскрашивал от руки и снова отправлял в типографию, где изготовлялись формы для многокрасочной печати.
Иллюстрация к «Медному всаднику» А.С.Пушкина
Успех издания был ошеломляющим. Но общая обстановка в стране ухудшалась с каждым днем. О свободе печати, которая когда-то была одним из главных лозунгов большевиков в их борьбе с самодержавием, и думать забыли. Старую интеллигенцию новая власть не жалует. На горизонте маячит унификация культурной и художественной жизни, что абсолютно несовместимо с творчеством.
В 1926 году Александр Николаевич Бенуа покидает Родину и поселяется в любимом, хотя и не родном Париже, где активно работает вплоть до последнего своего дня. Он занимается живописью, пишет декорации для парижской Гранд опера и миланской Ла Скала, трудится над «Воспоминаниями». Работает и в книге, но менее активно, чем раньше. В 1926 го-
ду Бенуа иллюстрирует книгу Андре Моруа (1885-1967) «Страдания молодого Вертера». Два года спустя он исполнил цикл иллюстраций к «Грешнице» Анри де Ренье, которая так и не вышла в свет, поскольку издатель ее обанкротился. «Из моих рисунков к "Грешнице" кое-что мне нравится, писал Бенуа советскому искусствоведу И.С.Зильберштейну, большинство же нет»5. Надо сказать, что писатель Анри Франсуа Жозеф де Ренье (Henri Frangois Joseph de Regnier, 1865-1936), поэтизировавший быт французской аристократии XVII-XVIII веков, и ранее привлекал внимание художника; он пробовал иллюстрировать Ренье еще в Петербурге в начале ХХ века.
Еще печальнее сложилась судьба новых иллюстраций к «Капитанской дочке», выполненных в 1944 году. «Вдруг выяснилось, писал художник Игорю Эммануиловичу Грабарю, что издатели горько разочарованы и не желают давать свое имя... этой книге. Они-де воображали, что M-r Benois сделает... что-либо вроде «"Petrouchka"»...6. Рассказывая об этом случае Илье Самойловичу Зильберштейну, Бенуа резюмировал: «По последнему примеру можно судить об уровне пресловутого французского "вкуса" в нынешней его стадии».
В СССР имя художника полузапретно. Правда, в 4-м томе второго издания «Большой советской энциклопедии», вышедшем в 1950 году, статья о А.Н.Бенуа есть, но характеризуется он так: «идеолог декадент-ского художественного объединения "Мир искусства", типичный представитель реакционных и антинародных течений упадочного буржуазного искусства». И далее: «В творчестве Бенуа выражено его глубокое презрение ко всему, что составляет сущность человеческой жизни, а также его пессимизм, неверие в общественный прогресс, порожденные политической реакционностью его взглядов». Сегодня мы читаем эти строки и удивляемся, а ведь было время, когда подобные благоглупости воспринимались серьезно.
Ныне мы вспоминаем об Александре Николаевиче Бенуа как о блестящем мастере, творчество которого жизнерадостно и прекрасно. Мы чтим в нем человека, который впервые в России заговорил об искусстве книги и очень много сделал для того, чтобы это, на первый взгляд, отвлеченное понятие вошло в жизнь и стало реальностью.
1Цит.по: Лапшин В.П. Художественная жизнь Москвы и Петрограда в 1917 году. М., 1983. С.75.
2Бенуа А.Н. О памятниках // Новая жизнь. 1917, 2 июля.
3Петроградский военно-революционный комитет. Документы и материалы. М., Т.2. С.94.
4Каталог издательства З.И.Гржебина. СПб.; Берлин, 1921. С.10-11.
5Александр Бенуа размышляет… М., 1968. С.651.
6Там же. С.648-649.